Знаменитые Скорпионы
Шрифт:
Но вернемся к Лидии Руслановой, которая в том же году тоже стала героем критической заметки, причем в том же издании — в газете «Советское искусство». И хотя поводом к этой публикации стало некрасивое поведение артистки, однако и без «левого» концерта здесь тоже не обошлось. Дело в том, что Русланова должна была участвовать в сборном концерте, организованном Мосэстрадой для стахановцев и ударников Первомайского района Москвы, однако опоздала на целый час, поскольку была занята в «леваке». Несмотря на то, что первое отделение давно закончилось и началось второе, Русланова потребовала, чтобы ее немедленно выпустили на сцену, поскольку должна была… успеть еще на один концерт. Когда ей указали, что это невозможно, артистка принялась нецензурно браниться (эту привычку
Администрация концертного зала попыталась усовестить разгневанную певицу, но в ответ на это Русланова позволила себе хулиганскую выходку, заявив: «Вы мне срываете мои концерты, так я вам сорву ваш». Как писал автор заметки:
«И, вымещая на аудитории свое раздражение против администратора, Русланова вышла на сцену с хмурым лицом, не стараясь скрывать своего дурного настроения, небрежно спела две песни и величественно удалилась…».
Стоит отметить, что никакого наказания за этот инцидент Русланова не понесла. А вскоре началась война и подобные инциденты никем уже не вспоминались. Общество сплотилось, причем в единое целое слились и власть, и народ, и «красная буржуазия». Та же Русланова деньги от концертов (кстати, и от «левых» тоже, которые в годы войны практиковались даже чаще, чем в мирное время, о чем сама певица поведает через несколько лет во время своего ареста) тратила не на картины и бриллианты, а отдавала на создание ракетных расчетов «Катюша», и те утюжили фашистов на передовой. Кроме этого, певица была активной участницей концертных бригад и часто выезжала на фронт, где своими песнями поддерживала бойцов (боевое крещение она приняла под Ельней осенью 1941 года на огневых позициях артиллеристов). Впрочем, в Советском Союзе не было артистов, кто в годы войны не прошел бы через концертные бригады.
Об одном из своих самых необычных концертов рассказывала позднее сама певица: «Однажды я пела в палате для единственного слушателя. Узнав о приезде артистов, тяжело раненный воин-разведчик попросил навестить его. Я присела у изголовья. На моих коленях лежала забинтованная голова. Юноша, часто впадая в забытье, не отрываясь смотрел на меня и слушал, как я тихонько пела ему песни — о степи, о лесе, о девушке, которая ждет возлюбленного… Так я просидела почти половину ночи. Вошел врач, распорядился отправить раненого в операционную. Я встала. Хирург понял мой вопросительный взгляд. «Безнадежно. Но попробуем…» Две санитарки заботливо уложили бойца на носилки. Раненый очнулся, повернул голову, превозмогая, видимо, страшную боль, в мою сторону, нашел силы улыбнуться. Мне показалось, он не выживет. Но как я обрадовалась, получив позже «треугольник», в котором этот мой слушатель сообщил, что победил смерть, награжден орденом Ленина и продолжает бороться с врагом».
Герой-разведчик прошел всю войну, уцелел и долгие годы сохранял с Руслановой теплые отношения. Она так и звала его — сынок.
Активная концертная деятельность Руслановой на фронте и в тылу не осталась не замеченной «наверху». 28 июня 1942 года певице присвоили звание заслуженной артистки РСФСР. В том же году Русланова развелась с Михаилом Гаркави и вышла замуж в очередной раз, причем опять весьма удачно: за известного военного, однополчанина будущего маршала Г. Жукова генерала Владимира Крюкова. Тот, как и Гаркави, родился в том же году Петуха (1897), только под другим созвездием — Близнецов (15 июня).
Крюков был известным военачальником. Он начал свою воинскую карьеру в 20-е годы и в следующем десятилетии дослужился до должности командира 20-го Сальского кавалерийского полка 4-й кавдивизии, которой командовал Г. Жуков. На момент знакомства с Руслановой (а судьба свела их вместе летом 42-го) Крюков командовал 2-м
Читаем в гороскопе: «Женщина-Скорпион — Мужчина-Близнецы: Союз, затягивающий обоих партнеров в воронку страстей и глубоких, часто драматических, переживаний. Близнецу будет не хватать легкости и свободы в отношениях. А критический склад ума Скорпиона хотя и будет импонировать Близнецам первое время, станет вызывать внутренний протест и стремление к поиску точки опоры в жизни. Для Скорпиона же этот контакт часто может оказаться поверхностным и мало понятным, что заставит многое изменить в себе или подчиниться своему партнеру».
Отметим, что в этом браке сошлись две сильные личности и, кто кому подчинялся, сказать с уверенностью трудно. Скорее всего, в этом вопросе супруги находили взаимный компромисс.
Между тем популярность Руслановой на фронте была поистине феноменальной. Подобной славы она, как артистка, наверное, не переживала больше нигде и никогда. Ее песни «Валенки», «Степь да степь кругом», «Катюша», «По диким степям Забайкалья» слушались и распевались на всех фронтах. Триумфальным оказался и концерт Руслановой у стен поверженного Рейхстага в мае 1945 года — она пела вместе с ансамблем донских казаков под управлением Михаила Туганова. Однако после этого минуло всего лишь чуть больше трех лет, и Русланова была арестована и отправлена в тюрьму. Что же случилось?
После войны Русланова не изменила своим привычкам — продолжала «барствовать». В этом не было бы, наверное, ничего предосудительного, если бы не одно «но»: подавляющая часть советских людей жили впроголодь после страшной войны. А «красные буржуи» никаких бед и забот не знали. У той же Руслановой помимо роскошной квартиры в центре Москвы, было еще две других в разных частях города, две дачи, четыре автомобиля, антикварная мебель, более 130 полотен известных русских художников и многое другое. Спала певица на огромной (6 квадратных метров) кровати из карельской березы, которая ранее хранилась в Зимнем дворце и принадлежала… императрице Екатерине Великой. О том, как это ложе оказалось в квартире певицы, расскажет чуть позже ее знакомая — певица Е. Амерханова:
«Я жила в Ленинграде и однажды на аукционе купила кровать карельской березы. Принадлежала она когда-то императрице Екатерине Великой. Громадная — шесть квадратных метров. Спинка в виде тумбы, от нее вниз — широкие наклонные стенки, а сверху — горка. Кровать изумительная! И вот вскоре это царское ложе захотела у меня купить Клавдия Шульженко. Ее муж, дирижер Коралли, принес 500 рублей аванса, а спустя пару недель вдруг отказывается:
— Верни залог, мы у тебя кровать не покупаем.
— Ты что, — говорю, — с ума сошел? Кто так делает? — и пошла советоваться к своему коммерческому директору.
Тот мне говорит:
— Не будь дурой, не отдавай. Уговор есть уговор, да и прошло уже две недели.
— Что же, мне Клаву своим врагом сделать? Ты ведь знаешь Володьку, он одессит, кровь южная, с ним лучше не связываться.
И действительно, Коралли потом стал говорить, что сорвет мои гастроли и вообще не даст работать в филармонии. Я не выдержала:
— Знаешь что, Володя, ищи мне сам покупателя на эту кровать.
Он позвонил в Москву Руслановой: «Лидия Андреевна, я знаю, вы любите интересные вещи. Тут одна наша артистка продает царскую кровать из Зимнего дворца за две тысячи».