Знаменитые Скорпионы
Шрифт:
Между тем это была не последняя работа Рязанова о президенте. В ноябре того же года свет увидел «Мужской разговор», где главными героями были уже не члены семьи Ельцина, а он сам. Передача вышла в эфир спустя месяц после… расстрела Белого дома, где погибли несколько сот человек. Однако либералы этих убиенных своему президенту-кумиру простили, более того — зауважали его еще больше. Как говорится: он хоть и сукин сын, но это наш сукин сын!
По степени лакировки «Мужской разговор» ни в чем не уступил предыдущему фильму (отдадим должное Рязанову: лакировщик он отменный). Например, ни слова не было сказано о таком «мужском» пристрастии первого президента России, как любовь к «зеленому змию». К тому времени в России даже дети знали о загулах своего президента, поэтому многим телезрителям
Все эти сомнительные с моральной точки зрения (но естественные с точки зрения Скорпиона) поступки Рязанова имели свои печальные последствия. В октябре 1993 года (когда был расстрелян парламент) его супруге Нине Скуйбиной врачи поставили страшный диагноз — рак. 3 ноября Нине Григорьевне была сделана операция. Она длилась три часа и привела врачей в ужас — настолько все было запущено. Всем стало ясно, что женщина обречена. Поняла это и сама Нина. На следующий день она сказала мужу: «Видно, я большая грешница, раз Бог меня так ужасно наказывает».
Вспоминает В. Катанян: «Искали по всему городу и — с трудом — нашли-таки редкое лекарство для Нины. Но нам сказали, что оно уже не понадобится… Элик вне себя от отчаяния. Вчера он выступал на панихиде Верейского, завтра — похороны Карлена (Карлен Агаджанов — организатор кинопроизводства. — Ф.Р. ). Сегодня Элик снимает Ельцина в Кремле (Рязанов снимал тогда документальный фильм про первого Президента России. — Ф.Р. ). И каждый день — больница!..»
31 декабря 1993 года Рязанов и Скуйбина встретили свой последний совместный Новый год на их даче на Пахре. Гостями были Василий Катанян и Александр Ширвиндт с супругами, Татьяна Запасник и др. Поскольку все знали о беде, приключившейся с хозяйкой дома, особого веселья не наблюдалось.
В марте 1994 года здоровье Скуйбиной резко ухудшилось, и Рязанов отвез жену в Германию, в клинику под Мюнхеном. После нескольких дней обследования был выявлен рецидив болезни. Требовалась повторная операция. Больная с трудом, но все же согласилась на это. Однако новые обследования показали, что делать операцию уже поздно. 3 мая Рязанов с женой возвратились в Москву. Рассказывает В. Катанян: «Нина никого, кроме нас, не пускала. Мы жили у них на Пахре четыре недели. В последнюю неделю она дала понять, что хочет остаться наедине с Эликом и Колей (сын Скуйбиной от первого брака. — Ф. Р. ). Нина ужасно страдала. Достала лекарство, чтобы прекратить свои мучения, но не смогла его проглотить. И в последний вечер сделала сама себе укол, заранее простившись с сыном и мужем…»
Нина Скуйбина умерла 28 мая. Панихида в Доме кино прошла 2 июня. Похоронили Нину на Новодевичьем кладбище. Там присутствовала даже Наина Ельцина, которая подружилась с покойной во время съемок Рязановым фильма о Ельцине. Наина приехала на дачу к Рязанову и на девять дней: привезла пирог с рыбой, которую ее супруг вместе с внуком поймали тем же утром.
Между тем вдовствовал Рязанов недолго. Уже спустя полгода он начал встречаться с другой женщиной — Эммой Абайдулиной. Своим друзьям режиссер объяснил, что не в силах жить один — он буквально погибал от тоски и одиночества. И роман с Эммой стал для него настоящим спасением.
С этой женщиной Рязанов познакомился еще в 1987 году — во время Международного кинофестиваля в Москве, куда Эмма приехала из Свердловска в качестве телевизионного журналиста. Чуть позже она стала работать в Бюро кинопропаганды. Долгое время они с Рязановым просто дружили и совсем не рассчитывали когда-либо соединить свои судьбы (Эмма была замужем дважды: за дизайнером Валерием Бердюгиным и композитором Павлом Аедоницким). Но жизнь распорядилась по-своему.
В ноябре 1994 года Эльдар представил Эмму своим друзьям. Послушаем
24 февраля 1995 года Рязанов и Абайдулина скрепили свои отношения официально. Рязанов хотел, чтобы свидетелем с его стороны был Василий Катанян, но тот отказался, мотивируя свой отказ тем, что он уже дважды был свидетелем Эльдара и оба раза браки у того плохо заканчивались. В итоге эту миссию взял на себя Александр Ширвиндт.
В 1996 году, в годовщину свадьбы с Эммой, Рязанов произнес такой тост: «Я вам должен сказать, что лично у меня началась новая жизнь. Мы собрались сегодня в доме, который мы вместе с Ниной созидали, собирали, обуючивали… Сейчас этот дом меняется, потому что в него пришла новая хозяйка. Что было, то было, все, что было, прошло и снегом замело, — как пел Александр Николаевич Вертинский. Поэтому жизнь идет, течет; все, что было, — с нами, все, что было в жизни у Эммы, осталось в ее жизни, все, что было в моей жизни, осталось в моей. А сейчас мы начинаем новую жизнь. И я уже говорил, но скажу еще раз: мне невероятно повезло. Потому что в той ситуации, в которой я оказался, я думал, что жизнь уже кончилась… Ничего подобного! Жизнь не кончилась, жизнь продолжается, и я благодарю судьбу за то, что встретил Эмму. Поэтому я предлагаю первый тост в память Нины. А потом мы будем жить сегодняшним днем, сегодняшней жизнью, потому что все у нас еще «спереди», как говорил Эйзенштейн. И я счастлив с Эммой, я ее очень люблю и надеюсь, что нам вдвоем будет хорошо и тепло по возможности много лет, несмотря на ту страну, в которой мы живем…»
Но вернемся к творчеству Эльдара Рязанова.
В конце 1995 года Рязанов вновь вернулся в кинематограф. Совместно со своим векторным «хозяином» Драконом в лице драматурга Алексея Тимма (1940) он написал сценарий комедии «Привет, дуралеи!», съемки которой начались весной следующего года. На главные роли в картину Рязанов пригласил актеров, с которыми до этого никогда не работал: Татьяну Друбич, Вячеслава Полунина, Бориса Щербакова. Из «старых знакомых» режиссера в фильме снимались: Татьяна Догилева, Александр Ширвиндт. Вторым режиссером в картину Рязанов взял сына своей второй жены Николая Скуйбина (он снял такие фильмы, как: «Кто стучится в дверь ко мне?» (1982), «Бомж» (1988), «Карьер» (1990) и др.).
Деньги на эту постановку Рязанов добывал, что называется, потом и кровью. Ни один богатый концерн или банк, куда Рязанов обращался с просьбой выделить деньги, не пошел ему навстречу. То ли не верили в то, что Рязанов сможет стать прежним Рязановым, то ли просто из жадности. Наконец деньги выделило «Роскино», причем на все про все вместе с рекламой, печатанием копий, монтажом и так далее — 2 миллиарда 700 миллионов рублей. Но чтобы реально получить эти деньги, Рязанову пришлось почти два месяца ходить по различным инстанциям и буквально «выбивать» их, несмотря на то, что государство деньги уже выделило.
Фильм вышел на экран в конце того же года и вызвал противоречивые отклики. В основном его хвалили, но как-то вяло, без прежнего энтузиазма. Хотя, казалось бы, чего еще надо — Рязанов вновь вернулся в чистую комедию, после 14-летнего перерыва (с «Вокзала для двоих») снял фильм о любви. Но полноценного возвращения почему-то не получилось. То ли за эти годы Рязанов утратил в своем мироощущении что-то важное, то ли без верного соавтора Брагинского действительно был не в состоянии одолеть собственный застой. Видимо, понимал это и сам Рязанов, потому что в 1997 году внезапно заявил, что вновь собирается снимать фильм в содружестве с Эмилем Брагинским. И действительно, вскоре они засели за сценарий и работали над ним с таким воодушевлением, как будто не было тех десяти лет, которые развели их в разные стороны. Сценарий получил название «Тихие омуты» и должен был запускаться в производство в том же году. В августе 1998 года планировалась премьера нового фильма Рязанова. Однако она не состоялась.