Знаменитые Стрельцы
Шрифт:
Фильм имел большой успех у зрителей, и львиная его доля принадлежала исполнительнице главной роли – Нонне Мордюковой. Между тем на его съемках она внезапно увлеклась одним из своих партнеров по картине – Василием Шукшиным, который был ее астрологическим «однокомандником» – рожденный в год Змеи (1929), он входил в одну команду с Быком и Петухом. Кроме того, он был Львом (25 июля), а этот знак хорошо «монтируется» со Стрельцом. Короче, если бы они в ту пору надумали пожениться, то из них могла бы получиться весьма гармоничная пара. Сама Мордюкова о своих чувствах к Шукшину вспоминала следующим образом:
«Я хорошо
Был он в солдатской форме и в сапогах, которые еще долго потом не снимал… Радость какая, думала я, какая радость – вот человек! Учится на режиссерском, сибиряк, красивый…
Мы уже начали заниматься гримом, а я все подсчитывала, когда же начнется экспедиция и появится Вася. Нет, что ни говорите, а есть такие люди, которые «кормят» нас, они излучают прану, то есть жизнь. При таком человеке в душе все успокаивается, все распределяется как надо. Какая это бесценная награда, когда встречается такой вот человек!
Мы жили общежитием, и я, не скрою, всегда безошибочно узнавала скрип Васиных кирзовых сапог, всегда угадывала, в какую комнату он вошел. Захаживал он и к нам. Мы жили вдвоем со вторым режиссером Альперовой…
Трудное было для меня время. Вася был со всеми одинаков, а я хотела, чтобы он почаще бывал со мной. И, не отрываясь, следила за каждым его жестом, ловила каждое его слово. И, если уж быть до конца откровенной, мне не хотелось расставаться с ним никогда. Слава богу, роль у Васи была небольшая, и он недолго пробыл в экспедиции. Острый, болезненный для меня момент прошел благополучно. Как трудно иногда бывает нам, женщинам, когда есть муж и сын, а в тебе молотком стучит воспоминание о ком-то другом…»
Последние слова актрисы выдают нам непростые отношения, которые сложились в ее семье в то время. К началу 60-х годов их брак с Тихоновым сохранял лишь внешнее благополучие и был готов рассыпаться в любую минуту. Все-таки сказывалась дисгармония между Быком и Драконом, о которой в гороскопе сказано следующее: «Бык часто пленится Драконом. Но он для него – очередной чудо-герой, который рано или поздно доведет доверчивого Быка до бешенства. К тому же оба слишком авторитарны и любят командовать, а вот подчиняться – нет».
Судя по всему, уже к середине 50-х отношения между Мордюковой и Тихоновым превратились в чистую формальность, и они сохраняли брак только ради маленького сына. Поэтому их периодические романтические увлечения с коллегами по киношному цеху были вполне закономерны. Например, в конце 50-х Тихонов сильно увлекся популярной киноактрисой из Латвии Дзидрой Ритенберг, которая была его астрологической «родственницей» – тоже Драконом (1928), только Девой (29 августа). С точки зрения астрологии это тоже был не лучший вариант, поскольку два Дракона под одной крышей – это вечная борьба за лидерство. Этот роман длился около двух лет и распался по вине Тихонова – он заподозрил свою возлюбленную в неверности (за ней стал ухаживать актер Евгений Урбанский) и предпочел порвать отношения. А вскоре после этого распался и его брак с Мордюковой. По ее словам:
«Сколько помню наше супружество – всегда в долгах как в шелках, от зарплаты до зарплаты еле перебивались. Да и жили с ребенком в проходной комнате, через нас люди чужие десять лет ходили – туда-сюда, туда-сюда…
Друг другу мы не подходили. Как будто с разных планет два существа на одной жилплощади вдруг оказались… Я родом с Кубани, где говорят и смеются громко, а он был тихий, чистый, красивый павловопосадский мальчик… Не нравилось ему, что я заметная, яркая. Когда шли в гости, он всегда говорил: «Нонна, я тебя умоляю, не пой частушки». Он частушками всякое мое пение называл – даже романсы… И еще обида на всю жизнь осталась у меня – никогда, ни разочка он меня с днем рождения не поздравил. Бывало, солнце уже садится, а я все жду, что вспомнит… Не дождалась… А себя зато очень любил в молодости – каждый свой пальчик, каждую черточку… (Драконы и в самом деле любят следить за своим внешним видом. – Ф. Р.)
Я давно поняла, что он мне активно, трагически не нужен. Но ребенок уже появился, и мы по христианскому обычаю стали жить. Вернее, не жить, а мучиться – ни ему домой не хотелось, ни мне… А расходиться было стыдно. Тогда же времена другие были, иначе на эти вещи смотрели. Да еще мама… Приедет в Москву с Кубани, я плачу в голос: ой, мамочка, не могу, хочу развестись… А она расплачется в ответ и причитает: не бросай, доча, а то останешься на всю жизнь одна. Мама опытным, прозорливым человеком была, она своим женским чутьем понимала, что честности, стабильности у мужа моего не отнять. Он не выпивал, по сторонам не смотрел – думаю, что и не изменил мне ни разу. Впрочем, как и я ему. Но только мама умерла – мы через два дня после ее похорон и расстались. Подозреваю, что он вздохнул с облегчением…»
В первой половине 60-х Мордюкова записала на свой счет всего четыре новые роли в кино. Почему так мало? Она весьма тщательно подходила к выбору фильмов, в которых снималась, поэтому большинство предложений отметала. Тем более что большинство режиссеров предлагали ей играть однотипные роли – сельских женщин с трудной судьбой. А Мордюковой хотелось играть разные роли – от драматических до комедийных. Но вернемся к тем четырем ролям. Это были: Наталья в «Павлухе» (1962), Наталья Фадеевна в «Секретаре обкома» (1964), Доня Трубникова в «Председателе» и купчиха Домна Евстигнеевна Белотелова в «Женитьбе Бальзаминова» (оба – 1965).
Вскоре после развода с Тихоновым судьбе было угодно, чтобы актриса вышла замуж именно за мужчину-Змею – актера Владимира Сошальского (14 июня 1929 года, Близнецы-Змея). По его словам:
«Моим свидетелем на свадьбе был Евгений Евстигнеев (9 октября 1926 года, Весы-Тигр; Близнецы и Весы из одной стихии Воздуха). Когда мы с Нонной решили пожениться, я его спросил: «Будешь у нас понятым?» Он в ответ пробасил: «Дорогой, по-моему, ты что-то не то сказал, понятой – это когда арестовывают. Я буду твоим свидетелем».
И мы с утра, чтобы меньше народу нас видело, пришли в загс (он находился в каком-то полуподвале в Марьиной Роще). Никакой фаты на Нонне не было. И она и я чувствовали себя неловко. Она более популярная, поэтому все вокруг шептали: «Смотри, Нонна Мордюкова! А это кто? А это муж ее…»
А тут еще люди живого Евстигнеева увидели и тоже обалдели. И когда из загса выходили, на улице собралась толпа местных жителей. Только и слышалось: «Евстигнеев на Мордюковой женится!» Женя мне говорит: «Дорогой, давай-ка быстро отсюда сматываться – что-то очень много популярности». Мы ходу-ходу – и домой…»