Знаменитые убийцы и жертвы
Шрифт:
— Я очень хорошо помню Эндрю — более послушного, способного и эрудированного ученика у меня не было. Правда, была у него просто невероятная, порой переходящая в манию тяга к роскоши и дорогим вещам. Один раз пришел в школу в очень дорогой куртке, и на мой вопрос, откуда у тебя такая дорогая вещь, он ответил, что ему ее подарил один знакомый. Потом я узнала, что этому знакомому 30 лет и что он гомосексуалист. С этого начались неприятности. Эндрю стал употреблять наркотики, в школе бывал все меньше и постепенно бросил занятия.
Эндрю
Начав заниматься гей-проституцией, Кьюненен тем не менее часто говорил, что предназначен совсем для иного. Это «иное» началось в 1991 году, когда клиентом Эндрю стал известный голливудский продюсер. С этого времени среди клиентов, вызывавших к себе обаяшку Кьюненена, стали появляться артисты и модельеры. Обаятельный юноша с утонченными манерами и тонким вкусом привлекал внимание многих «звезд». Так, среди его многочисленных любовников называли актера Пола Ньюмена.
От обилия денег у Кьюненена закружилась голова; к тому же он довольно сильно «подсел» на наркотики. Из-за этого в отношениях с клиентами стала появляться трещина. Как только они узнавали о его склонности к наркотикам, их интерес к Эндрю исчезал. Никто не хотел видеть рядом с собой потенциальный объект опасности.
Тем временем Кьюненен стал задумываться о том, что молодость и красота не долговечны, а с приходом старости он окажется на улице. Во время одной из депрессий им овладела навязчивая мысль, что в случившейся ситуации виноваты клиенты, толкавшие его к проституции... Устранив их, он устранит свои проблемы и страхи. Таким образом, он начал охоту на бывших клиентов и любовников. Среди них оказался и знаменитый дизайнер.
Кстати говоря, Эндрю Кьюненен хорошо разбирался в мире моды. Любопытно, что из всех всемирно известных марок он не любил только одну — Gianni Versace и не раз при свидетелях говорил, что Джанни — самый бездарный модельер на свете.
ГУБИТЕЛЬНЫЕ ИДЕИ
К числу опасных социальных явлений относятся гипертрофированное чувство долга и ложно понятая справедливость. Это, как правило, ведет к полной нравственной (а зачастую и психической) деградации личности. И до убийства — лишь шаг.
В мае 1878 года в российских газетах было напечатано известие о том, что девятилетний мальчик, «глубоко оскорбленный неуважением со стороны матери к памяти его отца, после неоднократных упреков решается на самое ужасное преступление — на убийство матери. С этой целью он собственноручно вырывает в погребе яму, намереваясь скрыть в ней впоследствии труп матери. В одну из ночей, когда мать его спит, он берет топор, приближается к постели, но, не вполне уверенный в крепком сне жертвы, остается ждать. Однако слабые нервы ребенка не выдерживают такого напряжения, и он засыпает. А с пробуждением в нем все-таки не исчезает неудовлетворенное чувство справедливости. На следующую ночь он снова подходит к крепко спящей матери и на этот раз ударом топора убивает ее сразу».
Можно вспомнить немало историй, произошедших в давние и в недавние времена, да и сейчас бывают такие случаи, -— когда в соответствии со своими представлениями о добре и зле, о верном и неверном кто-то сам выносит приговор и вершит справедливый (в чем вершитель нисколько не сомневается), правый суд.
Впрочем, чувство долга, справедливости (истинное или ложное) рождает в основном не уголовных, а политических убийц, фанатиков-террористов,
ПРЕДТЕЧА РАСКОЛЬНИКОВА
В начале XIX века в Европе господствовали романтические настроения. Соблазнительная теория сильной личности, поддержанная примером Наполеона, завладела умами тогдашней интеллектуальной элиты. Не осталось в стороне и среднее сословие. Многие буржуа, едва нацепив на фрак трехцветную бутоньерку, тут же начинали воображать себя демоническими героями. Для большинства все это кончалось протиранием локтей на государственной службе, вербовкой в армию или, в лучшем случае, покупкой москательной лавки. Но изредка (один на миллион) находился человек, решавший проверить теорию на практике. Таким был Пьер Франсуа Ласснер (1800-1836), французский предтеча Раскольникова. Современники назвали его убийцей по призванию.
Родился Ласснер в городке Франшвилль близ Лиона. Существует легенда, что однажды в детстве, когда он гулял с отцом по Лиону, прозорливый папочка показал ему одну из главных достопримечательностей славного города — гильотину на площади — и полушутливо предрек: «Смотри, сынок, внимательней — на такой штуковине ты окончишь свои дни».
Ситуация в семье Ласснеров заставляет в очередной раз вспомнить Фрейда. Пьер был «третьим лишним» — родители хотели только двух детей, но английских капюшонов (как называли во Франции презервативы) катастрофически не хватало. В итоге — нелюбовь родителей, вечные ссоры и наказания. Спустя некоторое время родители пристроили Пьера на сторону. Францию сотрясали военные и политические бури, Наполеон боролся с Англией, Австрией, Россией, оппозицией, а Пьер Франсуа учился грамматике и счету в различных учебных заведениях. Учился порой не без успеха, ибо имел живой ум. Однако его ненавидели воспитатели, потому что мальчик всегда шел против течения, нарушая правила. Он делал это не как другие мальчики — случайно или украдкой, а нарочно, с вызовом. Еще школьником он восстал против общественной морали, в которой видел только лицемерие и ханжество. Идефикс Ласснера стало желание насолить обществу. Каким образом? Стать преступником, и лучше всего — убийцей!
Неизвестно, когда точно пришел Ласснер к этой мысли, но торопиться он не стал.
Получив путевку в жизнь, он решил основательно овладеть профессией преступника. Сначала Ласснер берет карету напрокат и не возвращает. Карету находят, но у владельца нет претензий к вору. Ласснер потрясен. Более того, он негодует. Что это за общество, которое оставляет преступление без наказания, когда преступник известен — вот он, только протяни руку и возьми его за шиворот! Бедняга Ласснер «качает права», требуя наказания. И добивается. Год тюрьмы.
Тюрьма Ласснера горько разочаровала. Он ожидал пройти там университет настоящей жизни, познакомиться с большими мастерами жанра, у которых можно научиться секретам криминального искусства... Увы, вместо художников он встречает лишь жалких ремесленников. Предел их мечтаний такой же, как у мелкого буржуа: наворовать столько, чтобы хватило на покупку своей лавки или процентных бумаг. А некоторым не хватает воображения и на это.
Пьер Ласснер, «убийца-романтик»