Знаменитый клиент
Шрифт:
— Он узнал вас?
— Это было нетрудно, ведь я послал ему свою визитную карточку. Превосходный соперник, Ватсон, холодный, как лед, ядовитый, как кобра, но в то же время удивительно мягкий и вкрадчивый. У него отличные манеры — настоящий аристократ преступного мира, но от его светской обходительности веет могильным холодом. Я рад, что столкнулся с таким человеком, как барон Адельберт Грюнер.
— Вы сказали, он хорошо вас принял?
— Представьте себе урчащего кота, который думает, что видит перед собой мышь. Иногда любезность более верный признак опасности, чем непристойная грубость. Это черта его характера. «Я предполагал, что рано или поздно повстречаюсь с вами, мистер Холмс, — сказал он. — Вас, конечно же, нанял генерал
Я молча согласился.
— Милостивый государь, — продолжал барон, — вы только испортите свою заслуженную репутацию. Это дело вам не по зубам. Зачем браться за бесполезный труд, к тому же далеко не безопасный. Настоятельно прошу вас, мистер Холмс, немедленно убирайтесь с дороги.
— Какое совпадение, — ответил я, — тот же самый совет я хотел дать вам. Ваш ум достоин уважения, барон, и это впечатление ничуть не уменьшилось во мне за то недолгое время, что я знаю вас лично. Давайте поговорим как мужчина с мужчиной. Никто не собирается доставлять вам чрезмерные неудобства, копаясь в вашем прошлом. Страсти улеглись, и теперь ваш корабль в спокойных водах. Однако если вы будете продолжать упорствовать в этом браке, то наживете себе массу врагов, которые не оставят вас в покое до тех пор, пока Англия не покажется вам слишком жарким местом. Стоит ли игра свеч? Вы поступите гораздо мудрее, оставив леди в покое. Ведь вам будет неприятно, если она узнает кое-какие подробности вашей биографии.
Кончики волос под носом барона, похожие на усики насекомого, забавно подергивались, пока он слушал мое высказывание, и, наконец, он тихо засмеялся.
— Простите мою несдержанность, мистер Холмс, — сказал он, — но право же, смешно видеть, как вы пытаетесь сыграть партию, не имея в руках ни одной карты. Не думаю, чтобы кто-нибудь смог сделать это лучше вас, но все равно, очень трогательно. Ни одной даже самой мелкой карты, не говоря уже о козырях.
— Вы так считаете?
— Я это знаю. Позвольте объяснить вам, что вообще происходит, мистер Холмс. Мои карты настолько сильны, что я могу запросто раскрыть их перед вами. Мне выпала удача завоевать расположение мисс де Мервиль, и это несмотря на то, что я весьма доходчиво рассказал ей обо всех печальных инцидентах моей прошлой жизни. Я также предупредил ее, что найдутся злые, коварные люди — надеюсь, вы узнаете себя, мистер Холмс, — которые будут приходить к ней и попытаются представить все в ином свете, и объяснил, как в таком случае следует с ними обращаться. Вы когда-нибудь слышали о гипнозе? Что ж, вы увидите, как он действует. Человек незаурядный может овладеть искусством внушения без грубых манипуляций или позерства. Она готова к встрече с вами, и она несомненно вас примет, так как во всем согласна со своим отцом, кроме одного дела.
— …Кажется, мне больше нечего добавить, Ватсон. Я покинул его с таким холодным достоинством, какое только мог на себя напустить, но как только я прикоснулся к дверной ручке, он неожиданно меня остановил.
— Между прочим, мистер Холмс, — сказал он, — вы, должно быть, знали Ле Брюна, вашего коллегу из Франции?
— Да, — ответил я.
— И вы слышали, что с ним произошло?
— Его избили апаши [7] на Монмартре, и он остался калекой на всю жизнь.
7
Уличные хулиганы.
— Совершенно верно, а ведь всего за неделю до этого он начал расследовать мое дело. Странное совпадение. Не повторяйте его ошибки, мистер Холмс, удачи вам не видать. Кое-кто уже мог убедиться в этом, поэтому еще раз говорю вам на прощание: идите своей дорогой и не мешайте мне идти своей. До свидания!
Вот так, Ватсон. Теперь вы в курсе дела.
— Кажется, весьма опасный тип.
— Слишком опасный. Я равнодушен
— Нужно ли вам вмешиваться в это дело? Какое имеет значение, женится он на этой девушке или нет?
— Я уверен, что он убил свою последнюю жену, а раз так, то это очень важно. А кроме того, наш клиент! Нет, нет, не будем обсуждать этот вопрос. Когда вы допьете кофе, пойдемте ко мне домой. Весельчак Шинвел, наверное, уже ждет нас со своим докладом.
В самом деле, мы застали его там. Это был дюжий малый, неотесанный, с красным лицом и изъеденными цингой зубами. В его наружности только пара живых черных глаз свидетельствовала об изворотливом уме. Казалось, он находился в своей стихии, а рядом с ним на диване красовалась его добыча — хрупкая нервная девушка с бледным застывшим лицом, на котором житейские невзгоды оставили свой неизгладимый след, молодая, но уже погрязшая в пороках и хлебнувшая горя.
— Это мисс Китти Винтер, — сказал Шинвел Джонсон, представив гостью взмахом своей толстой руки, — что она знает, вот, ну-у, в общем, она сама скажет. Это я ее первым делом отыскал, мистер Холмс, сразу как получил ваши инструкции.
— Да, уж найти-то меня не трудно, — сказала девушка. — Я не вылезаю из лондонских притонов, черт меня побери. Так же, как и Порки Шинвел. Ведь так, Порки, мы же с тобой старые приятели. Но, черт возьми, мистер Холмс, кой-кого не мешало бы упрятать в местечко похлеще нашего, если б была справедливость на свете. Того, за кем вы охотитесь.
Холмс улыбнулся.
— Я вижу наши намерения совпадают, мисс Винтер.
— Я готова сдохнуть, чтобы помочь вам разделаться с ним, — сказала наша гостья с неистовой злобой. На ее белом застывшем лице и в сверкающих глазах отразилась такая глубокая ненависть, на которую бывает способна только женщина. — Вам незачем копаться в моем прошлом, мистер Холмс, никакого проку в этом нет. Но такой, какой я стала сейчас, меня сделал Адельберт Грюнер. Если б я только могла добраться до него, ах, если бы могла отправить его в преисподнюю вслед за его жертвами! — Она потрясла перед собой кулаками.
— Вы знаете, как обстоит дело?
— Порки Шинвел мне все рассказал. Он нашел еще одну глупую дурочку и хочет теперь на ней жениться, ну а вы хотите ему помешать. Вам, наверное, много чего известно об этом негодяе. Ни одна порядочная девушка не пойдет с ним под венец, если она, конечно, в своем уме.
— К сожалению, она не в своем уме. Она его страстно любит. Что бы ей о нем ни говорили, она и знать ничего не хочет.
— И об убийстве говорили?
— Да.
— Э-э, да у нее видать крепкие нервы.
— Она считает, что его оклеветали.
— Да разве нельзя предъявить доказательства?
— А вы сможете помочь нам в этом?
— Помочь вам? Вот если бы я пришла к ней и рассказала, что он со мной сделал…
— И вы пойдете на это?
— Пойду ли я? Конечно, да!
— Что ж, стоит попытаться. Но имейте в виду, что барон рассказал ей почти обо всех своих грязных делах и получил прощение, так что, думаю, леди не захочет возвращаться к этому разговору.
— Я докажу, что он рассказал ей далеко не все, — сказала мисс Винтер. — Я сама мельком видела одно или два убийства, и это если не считать того, что наделало столько шума. Он, бывало, говорил, что кто-то стоит у него на пути, а спустя месяц спокойно смотрел мне в глаза и заявлял, что тот человек умер. Это была не пустая болтовня, нет. Но я почти ничего не замечала, да, да, потому что любила его. Что бы он ни делал, я во всем с ним соглашалась, так же, как эта бедная дурочка. Вот только одна вещь поразила меня. Если бы, черт возьми, его лживый язык не стал тогда оправдываться и утешать меня, я ушла бы от него в ту же ночь. Эта книга, коричневая книга в кожаном переплете с замочком и с его золоченым вензелем на обложке. Думаю, он немного выпил в ту ночь, а то он не показал бы ее мне.