Знание-сила, 2002 №03 (897)
Шрифт:
Каневский – почетный полярник, полярный исследователь, яркий журналист и писатель. Он явил себя человеком высочайшего духа, непостижимого терпения, упорства и неиссякаемого жизнелюбия. Именно эти качества сделали его поступки и слова необычайно важными и значимыми для всех нас. А писал он, помимо книг и статей, что-то вроде дневника многие годы.
Он запомнился ей уходящим к упряжке собак со своим напарником. Стройный, веселый, что-то рассказывал, жестикулируя. Яркое солнце, редкое в это время для Новой Земли, сверкало в непокорной шевелюре и бороде, а одежда, даже экспедиционная, мешковатая, сидела элегантно, и был он аристократически красив, ее любимый Зиночек. И вдруг – вспомнила и побежала
Невозможно даже вообразить, какие лики обретают подчас грядущие несчастья. За три дня до того злосчастного солнечного утра, когда Зиновий ушел со своим напарником на полярное дежурство, он только что вернулся с ледникового щита в глубине острова, где они вдвоем с Наташей бессменно работали в течение пяти месяцев. Вернулись счастливые, наконец-то желанный отдых! А через два дня подошел начальник и буднично так попросил помочь гидрологу в его наблюдениях с морского льда. Завтра с утра и идти…
Погода прекрасная, голубое небо, солнце, полнейший штиль. Добрались до места, распаковали приборы, начали работу. А на утро… Утра, по существу, уже и не было. Бешеный ураган – знаменитая бора с температурой ниже -20° – обрушился на Новую Землю. Ревущее белое чудовище заняло все пространство, и места для жизни не осталось. Самолеты замирали в ангарах, а люди в прочных домах замолкали. Кто мог – молился. Стихия подвластна только богам. Люди бессильны, но не все.
Он полз 20 часов. Ветер и снег наваливались с такой силой, что мысли о том, чтобы сдаться, прекратить бессмысленный спор и борьбу, подчас посещали его. Застыть, распластаться и заснуть казалось благом. Но он полз. Когда ураган внезапно стих, он был уже недалеко от берега, его спутника нашли далеко в стороне, он был мертв. Зиновий всегда считал, что ему помогла выжить защитная маска на лице.
Я не хочу лишать читателя возможности самому прочитать слова Зиновия Каневского. Тем более что лучше и вернее не скажешь. Скажу о том, о чем не написано, но чем пронизана вся книга. О любви.
Можно представить себе, что переживала молодая женщина, только что простившись ненадолго с мужем, и каждую новую минуту терявшая его навсегда. Можно представить, как почти не покидала больницу, когда он лежал там, как старалась говорить весело и быстро, чтобы он особенно в свои мысли не входил, ожидая операции. Все это естественно. Но она уже знала, что у него не будет рук и пальцев ног.
Едва придя в себя после операции, уже зная, что рук у него нет, он увидел ее глаза… Это не ему делали операцию, а ей, не у него нет рук, а у них двоих огромная беда. Но они живы, молоды (ему было 26 лет) и вместе. Теперь еще больше, чем раньше.
Когда кто-то говорит Наташе о ее преданности, жертвенности, о ее подвиге, она искренне сердится. И правильно. При чем тут все это?!? Когда любишь, чудеса и подвиги случаются постоянно, и это – самое естественное проявление любви.
Они вместе и заново учились обычным вещам. Шли и шли долгим путем одоления и привыкания к новым обстоятельствам жизни, не давая передышки и не потакая своим слабостям.
В 1967 году в редакцию пришел подтянутый, чисто выбритый человек, правда, немного напряженный, потом признавался: «боялся, что не напечатаете». Это был Зиновий Каневский. Так мы увидели его в первый раз. Он уже печатался в журнале «Вокруг
Сейчас трудно представить себе нашу жизнь без него. Казалось, радостность, смешливость, постоянная жажда шутки, усмешки, улыбки – его переполняют. С его приходом мы будто оживали. Поднимали головы от рукописей, стряхивая статейные сюжеты и смыслы, и начинали вторить ему, подыгрывая и смеясь. Его радость жизни была поразительна. Может быть, потому что слишком высокую цену ему пришлось заплатить, чтобы просто жить? Вряд ли. Думаю, и выжил он потому, что был таким сильным, жизнеутверждающим и веселым. Общение с ним было как омовение. От позы, расслабленности, жалости к себе, от душевной лености и малодушия. Рядом с ним каждый становился самим собой и, может быть, – лучше самого себя.
И еще, для журнала главное – он принес новую тему – историю Арктики и ее исследователей. Белое безмолвие под его пером вдруг ожило и наполнилось людьми, их героическими буднями, важнейшими событиями – напряженной драматичной жизнью. Он оказался прекрасным исследователем – точным, подробным, достоверным. Героями его становились полярные летчики, метеорологи, гляциологи, люди, о профессии и жизни которых знали очень мало, почти ничего. Каневский открывал их миру, они и сегодня живут в его книгах, статьях. А чтобы их написать, ему приходилось снова и снова отправляться в Арктику…
В своей автобиографической книге он прекрасно передает то ощущение страха, почти ужаса и огромной радости одновременно, когда он решил (а на самом деле, не решался) поехать один, без помощи домашних, в командировку на Север. Как же трудно далось это первое решение! Потом он будет ездить много, и никогда ни одного слова о том, каково это без двух рук ездить, плавать, летать. Так появилось его 14 книг и множество статей. Но этого было для него мало. Потому что с течением времени самыми главными для него стали слова Альфреда Теннисона: «Дерзать, искать, найти и не сдаваться».
Каневский выступал по радио – у него феноменальная память, и он прекрасный рассказчик. Стал читать курс в РГГУ. Жил и дышал полной грудью. Людям в голову не приходило, что… Только сердце уже не выдержало (он перенес 14 операций).
Его книга выпущена, главным образом, благодаря усилиям Натальи Владимировны. В своих усилиях она опиралась на помощь сына и невестки, верных друзей Зиновия, любивших его.
Конечно, книга не восполнит утрату, но хотя бы частично передаст необычайное обаяние, великолепный, неиссякаемый юмор и величие силы духа, перед которым каждый покажется себе школяром на выучке у жизни.
И, может быть, ответит на главный вопрос – что «вело», давало силу?
Мицпе Рамон – небольшой городок, стоящий на пол пути между Иерусалимом и Эйлатом (известным курортом на Красном море), не может похвастаться бурным развитием экономики. Однако есть в окрестностях этого города нечто такое, чего не найти ни в одном другом месте на Земле и ради чего стоит преодолеть значительные расстояния, – уникальные, единственные в своем роде и поражающие воображение естественные многокилометровые котловины. Город стоит у северо-западного края главной из них- большого кратера Махтеш Рамон.