Знание-сила, 2002 №04 (898)
Шрифт:
По петровской традиции она еще посещала верфи, госпитали и выезжала на пожары, но большая часть «ра7 бочего времени» посвящалась прогулкам «в огороде в летнем дому», в других резиденциях, по улицам столицы и регулярным застольным «забавам» и «трактованиям».
Екатерина обещала «дела, зачатые трудами императора, с помощью Божией совершить», и по мере возможностей следовала этой программе. Она утвердила уже рассмотренные Петром штаты государственных учреждений, отправила в далекое путешествие экспедицию капитан-командора Витуса Беринга, дала аудиенцию первым российским академикам. В новой столице продолжали мостить улицы, а на «Першпективной дороге» – будущем Невском
Для решения важнейших государственных проблем при императрице был образован в 1726 году Верховный тайный совет «как для внешних, так и для внутренних государственных важных дел»; в него вошли Меншиков, П.А. Толстой, Г,И. Головкин. Ф.М. Апраксин, А И. Остерман и из представителей «оппозиции» – князь Д.М. Голицын. В том же году Екатерина несколько раз посетила его заседания, но с декабря и до конца царствования там не появлялась. Правда, появился указ 4 августа о действительности распоряжений за подписями всех членов Совета, без этого нормальная работа государственной машины была просто невозможна.
Екатерина контролировала Тайный совет через Кабинет – личную канцелярию царя во главе с опытным бюрократом А.В. Макаровым. Кабинет получал с мест необходимую информацию (всем губернаторам и военному начальству в 1726 году было приказано о «новых и важных делах» сообщать прежде всего в Кабинет) и от имени Екатерины общался с Советом. Оттуда же выходили ее именные указы. Они-то и касались прежде всего пожалований чинами и «деревнями», увольнений и назначений: в этих случаях Екатерина иногда отстаивала свое право и вопреки мнению Совета.
Верховный Тайный совет обсуждал проблему корректировки реформ, слишком большим было напряжение сил страны. Но все это делали другие. А личная инициатива Екатерины нередко представляла собой не более чем карикатуру на петровские замыслы. Знаменитые ассамблеи превращались в разгульные вечеринки для узкого круга придворных, выдвижение талантливых и умелых помощников – в пожалования новым фаворитам и крестьянской родне императрицы: ее братья Карл и Фридрих Скавронские стали в 1727 году графами Российской империи.
Зимний дворец Петра I в Санкт-Петербурге. Гравюра И. Ф. Зубова., 1716 год
Но главной своей государственной задачей императрица поставила устройство достойных «партий» для дочерей. Брак старшей. Алны, был уже предрешен Петром, в результате в круг высшей российской знати вошел герцог Карл-Фридрих Голштинский. Екатерина хотела во что бы то ни стало вернуть зятю отнятые у него Данией земли, не останавливаясь перед неизбежным международным конфликтом. В мае 1726 года императрица велела вооружить пушками свою личную яхту и собиралась лично возглавить флот в походе на Данию. Но в Балтийское море вошла английская эскадра, и начинать военную кампанию без союзников и при полном превосходстве противника на море было невозможно, пришлось ограничиться приведением в порядок укреплений Кронштадта и Ревеля.
По примеру Петра Екатерина была заботливой «полковницей»: лично присутствовала на «екзерцициях», делала подарки
Доносы донесли до нас ворчание гвардейской казармы: «…Не х кому нам голову приклонить, а к ней, государыне.., господа де наши со словцами подойдут, и она их слушает, что ни молвят. Так уж де они, ростакие матери, сожмут у нас рты? Тьфу де, ростакая мать, служба наша не в службу! Как де вон, ростаким матерям, роздала деревни дворов по 30 и болше.., а нам что дала помянуть мужа? Не токмо что, и выеденова яйца не дала».
Появились случаи отказа от присяги императрице: «Не статочное дело женщине быть на царстве, она же иноземка…» Уже в декабре 1725 года было решено создать специальную охрану императрицы – кавалергардскую роту с личным составом «из знатного шляхетства самых лучших людей из прапорщиков и из поручиков».
Часто болевшая императрица все больше замыкалась в придворном кругу, где за карточной игрой и застольем выдвигались новые фавориты: молодой поляк Петр Сапега и камергер Рейнгольд Левенвольде, получившие за заслуги интимного свойства щедрые пожалования. Меншиков тоже принимал участие в забавах императрицы вроде соревнований по питью пива; с любимцами ее он вроде бы вполне ладил, но за пределами дворца реальная власть находилась в его руках.
Сенатский указ о смерти Петра I, провозглашавший императрицей Екатерину
С конца 1726 года он задумал дерзкий план, целью которого был брак маленького великого князя Петра с одной из его дочерей, в результате чего сам Меншиков смог бы породниться с царствующей династией и стать регентом при несовершеннолетнем государе. Датские и австрийские дипломаты, считавшие кандидатуру Петра наиболее благоприятной для своих интересов, поддерживали Меншикова.
Но добиться желаемого Меншикову удалось не сразу. В феврале 1727 года Екатерина еще не допускала такой возможности и заявляла, что престол принадлежит ее дочерям – Анне и Елизавете. Обе цесаревны и герцог упрашивали Екатерину не допустить такого поворота событий. Императрица колебалась, но в итоге после новых усилий со стороны Меншикова все же дала согласие. Понимала, что это – единственно возможный вариант или просто не могла сопротивляться напору Меншикова? Кто знает? Весной 1727 года силы были на исходе, а вокруг – нескончаемые интриги и грызня. А в числе недовольных – самые близкие, вчерашние помощники: зять Меншикова, генерал-полицеймейстер А.М. Девиер, ПА. Толстой, генералы И.И. Бутурлин и А. И. Ушаков.
У Екатерины началась горячка – воспаление или «некакое повреждение в лехком», по позднейшему заключению врачей.
Сам же светлейший князь не выпускал из своих рук инициативу: 10 апреля он переехал в свои апартаменты Зимнего дворца, чтобы прочнее держать ситуацию под контролем. 24 апреля он добился ее указа об аресте Девиера, затем были схвачены Толстой и другие. Следствие проходило под сильнейшим давлением Меншикова и в страшной спешке. 4 мая императрице уже был сделан доклад по делу; 5 мая (в предпоследний день ее жизни!) Меншиков четыре раза посещал умиравшую. Доклад и приговор были готовы лишь к вечеру 6 мая, в последние часы жизни Екатерины, и были ею утверждены, поскольку Меншиков не отходил от постели императрицы.