Знание-сила, 2004 № 07 (925)
Шрифт:
Любопытно, что наибольшее число сторонников в конгрессе имеют проекты, связанные с поисками внеземной жизни (например, на Марсе). Некоторые ученые не без ехидства объясняют это недостаточным пониманием проблемы: политики зачастую не отдают себе отчета в том, что для ученых "жизнь на Марсе" — это даже самые простейшие микробы, и думают, что речь идет о поиске вполне развитых внеземных цивилизаций.
Как бы то ни было, картина предстоящих космических исследований представляется на данный момент такой. Япония планирует запустить в 2007 году орбитальный корабль для исследования климата на Венере. Очень любопытной
Целых четыре космические миссии (три американские и одна европейская) должны обследовать кометы в самые ближайшие годы. В конце февраля этого года на орбиту полета к комете Чурюмова — Герасименко был выведен зонд Европейского космического сообщества "Розетта". Его путешествие до цели составит 10 лет, зато потом долгое время он вместе с кометой будет приближаться к Солнцу, снабжая нас уникальной информацией.
Уже в этом году НАСА предполагает запустить к комете Темпеля-1 аппарат "Deep Impact". В 2006-м космический исследователь приблизится к косматой звезде, выбросит в сторону ее ядра 500-килограммовый медный цилиндр, оснащенный двигателем и системой наведения. Этот снаряд врежется в комету на скорости 10 километров в секунду. От такого удара образуется воронка диаметром 120 метров и глубиной метров 25. Тонны кометного вещества будут раскалены, испарены и выброшены с глубины, куда солнечный свет не проникал миллиарды лет. Сам "Deep Impact" нацелит на это облако приборы и переправит информацию на Землю.
Продолжатся идущие ныне исследования Сатурна, но без новых запусков, и всего один исследовательский орбитальный корабль намечается послать на Юпитер (НАСА, в 2008 году).
История серии из четырех больших космических обсерваторий, запущенных НАСА, началась еще в 1946 году, когда американский астроном Лайман Спитцер впервые предложил вывести телескоп на космическую орбиту, чтобы устранить оптические искажения, неизбежно вызываемые земной атмосферой. В те времена не было еще даже космических спутников, и идея Спитцерс казалась совершенно фантастической. Неудивительно, что она была отложена в дальний ящик, одна ко в 1977 году настойчивому астроному удалось добиться финансирования своего проекта, а еще через 13 лет первый космический телескоп действительно вышел на орбиту, хотя назвали его не именем мало кому известного Спитцера, а именем великого американского астронома Хаббла (того, кто первым доказал, что "туманности" представляют собой гигантские галактики, а также открыл, что эти галактики удаляются друг от друга, вызывая расширение Вселенной). Правда, поначалу оказалось, что зеркало телескопа отшлифовано ошибочно и телескоп непригоден для работы, но агентство быстро (и весьма эффектно, "на публику") запустило специальный космический челнок, экипаж которого прямо в космосе исправил зерколо, и с тех пор телескоп Хаббла то и дело приносит науке очередные открытия, а широкой публике — очередные эффектные космические фотографии, которые и сделали его знаменитым.
Оно и понятно: чем дальше планета, тем сложнее и труднее ее исследование. Видимо, поэтому останутся ждать лучших времен Уран и Нептун, но не самый далекий Плутон, если найдется человек, который сумеет отвлечь воображение американских конгрессменов от марсианских "зеленых человечков" и увлечь их тайнами этой загадочной планеты. К сожалению, даже если это произойдет, миссия к Плутону не будет подкреплена новой, более надежной космической технологией или принципиально новыми двигателями вроде ионных и атомных: их много обещавшая разработка тоже затормозилась сейчас из- за недостатка средств. Прежние технические средства, как уже очевидно, будут использованы и в запланированных полетах к Меркурию.
Ольга Балла
Анатомия скуки
Питер Брейгель. "Страна изобилия", 1567 г.
Говорят, наши современники зверски скучают. "Скука" — одна из самых клишированных примет новейшего времени (уже века два, и чем дальше, тем, похоже, больше), одна из навязчивых его тем.
Молодые, считается, скучают особенно, причем так думают и сами молодые. Им, бедным, оказывается, деть себя некуда: у них дефицит если
Прежде всего от скуки пытаются куда-нибудь деться. Всеми мыслимыми силами устроить так, чтобы этой окаянной скучищи не было. В этом смысле культура наших дней весьма изобретательна, рецептов множество. Физические нагрузки на организм — в целях улучшения душевного состояния. Танцы. Собирание чего бы то ни Витторе Нарпаччо. "Венецианки", начало XVI вена было. Карьера и зарабатывание денег (те самые "позитивные программы"). Поиски жизненных альтернатив на всех мыслимых уровнях: путешествия (на это работает гигантская индустрия туризма: скучно в своем — вот вам инъекции чужого, небольшие, нетравматичные, в удобоусвояемых дозах), смена работ (например, "раз в пять лет", как почему-то предписывает одно из ходячих представлений на сей счет), круга общения, жилья, сексуальных партнеров или сексуальных же ориентаций. Алкоголь. Наркотики. (Добавить к набору доступных состояний еще какие-то!) Телевидение с Интернетом. Обильный, разнообразный, давно уже самоценный игровой культурный пласт. Экстремальный спорт. Насилие как с идеологическими оправданиями (типа "бей черных"), так и без оных: тоже, говорят, от скуки (старая, как мир, сладость нарушения запретов). Словом, растяжение, разрывание станиц данного. Люди тем упорнее стремятся выйти за пределы, очерченные их обстоятельствами, чем безнадежнее, по собственному чувству, в них упираются.
С другой стороны, скуку принято изо всех сил отрицать. Это одно из незыблемых правил хорошего тона в отношениях не столько даже с другими, сколько в первую очередь с самим собой. Да как же скучать-то, в самом деле, когда столько интересного на свете, когда жить так трудно, когда надо деньги зарабатывать... "Мне" вот никогда не бывает скучно! (Читай: потому что у "меня" внутренняя жизнь интенсивна, а внешняя — осмысленна...)
Тут вообще следует насторожиться. Скука, несомненно, — область повышенного культурного беспокойства и повышенной культурной защиты. В том, что касается подобных болевых точек, доверять культуре не следует, но прислушаться к ней просто необходимо.
Эпоха индивидуализма, "професса" и потребительской культуры сыграла с человеком злую шутку. Снабдив его жгучей потребностью в индивидуальном смысле и постоянном динамичном наполнении жизни, она одновременно лишила его внутренних стимулов к смыслу, отучила его (если он вообще-то когда-то умел!) вырабатывать смысл для себя самостоятельно: надо, чтобы его обеспечили извне. Отсюда — грандиозная индустрия развлечений, иные эпохи в таких масштабах не могли себе ее и вообразить. И чем она грандиознее, тем во все больших масштабах она порождает зависимость от нее — то есть все ту же скуку. Скука тем мощнее, тем вездесущнее, чем разнообразнее и хитроумнее средства бегства от нее, ибо все эти средства — не что иное, как многочисленные облики ее самой. Они — тупики.
Скука тем мощнее, тем вездесущнее, чем разнообразнее и хитроумнее средства бегства от нее, ибо все эти средства — не что иное, как многочисленные облики ее самой.
Едва ли не все, кто в истекшем столетии брались рассуждать о томящей человечество скуке, более-менее сходятся в том, что повышенная культурная "разофетость" скуки и всего с нею связанного — симптом постигшей мир большой, глобальной утраты смысла. Даже так: Смысла.
Психологи связывают скуку с эмоциональным, а по большому счету смысловым и целевым голодом. Культурологи делают то же самое применительно к культуре в целом. Смыслов-то в культуре множество (даже с избытком), но вот поди ж ты: нет чувства их надежности, окончательности.
Витторе Карпаччо. "Прибытие английского посольство" (фрагмент картины), XVI век
Вот типичное мнение и характерное чувство человека Нового времени: "Жизнь по самому своему существу есть не неподвижное пребывание в себе, самодовлеющий покой, а делание чего-то или стремление к чему- то; миг, в котором мы свободны от всякого дела или стремления, мы испытываем, как мучительно-тоскливое состояние пустоты и неудовлетворенности". То есть — скуки. Так выразился в прошлом веке Семен Людвигович Франк.