Знание-сила, 2004 № 07 (925)
Шрифт:
Каким будет туалет XXI века? Высокотехнологичным! В Японии фирма "Мицубиси" разработала электронный унитаз. Кнопок на его пульте управления больше, чем на пульте домашнего телевизора. Если эта мода распространится и у нас, то к посещению туалета будут допускаться лишь люди, закончившие соответствующие курсы. Остальным придется терпеть, но учиться.
Все чаще дизайнеры задумываются о том, как звучит их товар. Верно подобранные звуки сулят успех, любая небрежность— как и положено по закону жанра — влечет за собой наказание: провал.
Так,
Качество должно "кричать" о себе! Скромность не украшает бизнес. Все больше фирм понимают это и вкладывают миллионные суммы в проведение акустических исследований. Так, руководители "BMW" потратили сто миллионов марок, чтобы оборудовать свою акустическую лабораторию.
Пытаясь подобрать лучшее звучание, конструкторы используют новейшие технологии. Например, чтобы улучшить звуковой дизайн обычных пивных банок, были задействованы мощнейшие компьютеры. Теперь струя наливаемого вами пива льется именно с тем звуком, который, как показывает статистика, вам особенно по душе: словно по заказу, раздается низкочастотное бульканье, напоминающее звук, с которым кошка лакает молоко.
Как же мы были уверены, что зарядку лучше делать утром! Однако исследован ия, проведенные английскими учеными из Бруйельского университета, дают повод в этом усомниться. Они открыли побочный эффект утренней гимнастики: ослабление устойчивости организма к инфекции, иначе говоря, ослабление иммунитета. Оказывается, утром вырабатывается гораздо больше кортизона — "гормона стресса", чем вечером. А зарядка, которую организм воспринимает как некую "опасность", повышает уровень этого гормона вдвое.
В результате иммунную систему подавляет двойной стресс, и мы становимся беззащитными перед микробами.
Ученые также выяснили, что количество выделяемой утром слюны меньше, а ее защитные функции в это время суток ниже. Поэтому сочетание утренней зарядки и утреннего спада защитных функций организма может оказаться роковым для иммунитета. Лучше "завести" свои биологические часы на вечернюю зарядку.
Bладислав Иноземцев
Двуглавый орел
Нынешняя тяжелая экономическая ситуация складывалась в России последние три столетия.
Хотя в XVIII — XX веках наша страна и стала великой державой, занимавшей вторую строчку в мировой хозяйственной иерархии, ее экономическое развитие никогда не было естественным и самоподдерживающимся: оно порождалось прежде всего политической волей власти,
За эпохой Петра 1 последовало бесцветное правление временщиков, за эпохой Екатерины II — отставание, ставшее особенно очевидным после поражения в Крымской войне; за попыткой использовать рыночные механизмы в конце XIX — начале XX столетий — череда войн и революционных потрясений; за индустриализацией 30 — 60-х годов — долгий период затухающего экстенсивного роста без признаков технологического прогресса. Чем объяснить эту "возвратно-поступательную" динамику экономического развития нашей "убогой и обильной", "могучей и бессильной" России?
Истоки этой особенности мы находим еще в петровской эпохе. В начале XVIII века, восприняв европейский опыт развития и обеспечив беспрецедентную мобилизацию ресурсов, российское самодержавие добилось столь впечатляющих результатов, что на два столетия оказалось в плену весьма сомнительных стереотипов управления страной. С тех пор страна оставалась верной стратегии догоняющего развития, которая породила социальную апатию и тотальный отказ от поиска и использования механизмов естественного хозяйственного прогресса, а это в конечном счете и обусловило современный кризис российской экономики.
"Догоняющее развитие" было в последние 200 лет стратегией разных стран практически во всех регионах планеты. Наиболее впечатляющие примеры: индустриализация Советского Союза в 30 — 60-е годы, хозяйственная модернизация нацистской Германии в 30-е и начале 40-х годов, быстрое эко-номическое развитие Японии в 60 — 80-е годы, а также опыт новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии. Особенности этой стратегии сводятся к трем основным пунктам.
1. Резкое увеличение инвестиций за счет текущего потребления. Во всех таких странах доля личного потребления в валовом национальном продукте оказывалась намного ниже, чем в последовательно рыночных экономиках, а доля инвестиций намного выше. Так, в конце 80-х годов в СССР доля совокупных денежных доходов населения в валовом национальном продукте достигала 58 процентов против 85 в США, а доля накопления в быстро развивавшихся странах Юго- Восточной Азии составляла 35-37 процентов против 14-17 в США. Если в развитых странах среднечасовая заработная плата промышленного рабочего в середине 90-х годов достигала 18-30 долларов, то в Корее и Сингапуре она не превышала 6-7, в Малайзии — 1,5 доллара, а в России — 80 центов. Подобное сверхнакопление может достигаться как жестким регулированием (в нацистской Германии и сталинском СССР), так и более мягкими методами (в странах Азии). Однако в любом случае оно не может продолжаться как угодно долго, поскольку в обществе неизбежно накапливается своего рода усталость.
2. Невозможно стремительно модернизировать сразу все секторы экономики. Приоритетными оказывались военный комплекс (в Германии), тяжелая промышленность (в СССР), автомобилестроение и электроника (в Японии и Юго-Восточной Азии). Другие секторы экономики оставались неконкурентоспособны, а рынок перенасыщался продукцией ведущей отрасли. Далее либо искусственно создавался внутренний спрос (как в СССР на нужды обороны), либо товары массированно вывозились за рубеж. В условиях обычных спросовых ограничений такие экономики практически нежизнеспособны.