Знания Крови
Шрифт:
— Спасибо, — сказала она, и я молча кивнул. Потом чуть отодвинулся, положил голову ей на колени. Как во время учёбы или раньше. Лариса продолжала гладить меня, а я молчал, всё ещё сжимая в руках вербальный нож и стараясь не втыкать его ни в кого, кроме себя.
Часа через пол, мы уже собирались. Вита-машину разрешили на время оставить, и даже пригласили специалиста с «ключом», чтобы тот перезарядил машину новыми ампулами с наркотиками. Разумеется, если бы я её повредил, то вышло бы крайне неловко. Сидеть в тюрьме с едва заросшей дырой в боку. Так что, я старался не слишком
— Нарица, — тихо сказала Лариса, беря меня под руку. — Я же тебя знаю. Говори.
Я качнул головой. Добрался до двери, вставил ключ в замочную скважину. Прислонился лбом к холодному металлу.
— Да скажи уже, блядь! — прошипела Лариса, беря меня за плечо. Я открыл дверь. В квартире все было как прежде.
— Проходи, — сказал я. — Налью чай, у меня было какое-то печенье. Оно не могло испортиться за пару дней.
— Нарица, сука, — Лариса осталась на лестничной площадке, когда я вошёл в квартиру. — Или ты скажешь, или я уйду.
Я повернулся к ней, хотя и так знал, какое выражение лица увижу. Лариса смотрела прямо мне в глаза, такая же как и всегда, почти не изменившаяся за годы. Я только теперь обратил внимание на седые пряди в светлых волосах и морщины в уголках тонких губ. Это всё равно ничего не значило.
— Ты бы хоть окна закрывал, — устало протянула Лариса.
— Я их и не открываю никогда, — ответил я, и Лариса побледнела. Я медленно обернулся. Окно в коридоре и впрямь было распахнуто, а я даже не видел этого. — Сука.
Мы вошли в квартиру, Лариса закрыла за нами дверь. Я осмотрел обе комнаты и кухню. Заглянул в ванную, совмещенную с туалетом. Никого не было. В квартире был порядок.
— Окно могло само открыться? — с сомнением спросила Лариса. Я помотал головой. Подошел к своему рабочему столу, осторожно выдвинул все ящики. Разумеется, именно там и был полный бардак.
— Она не собиралась скрывать своего появления, — сказал я. — Хуже того, она хочет показать, что если бы хотела, легко бы замела следы.
— Она? — не сразу поняла Лариса. — Ты о той женщине, которая убила мальчишку на твоей работе?
— Рекоза, — усмехнулся я. И тогда мой компьютер включился. Сам, хотя, скорее всего, Рекоза просто установила программу, которая реагировала на сигнал от микрофона. Как и все, кто когда-либо играл в современные многопользовательские игры, я, конечно же, имел не самый дурной микрофон.
Монитор включился и на нем появилась фотография Рекозы. Это было что-то вроде селфи, только там Рекоза стояла с пулевым отверстием в лице и улыбалась. На заднем плане лежал труп. Рекоза показывала мне большой палец. Внизу была небольшая подпись, имитирующая надпись от руки: «Хранишь секретики вдали от дома?». Я коснулся рукой
— Ты не расскажешь мне, что происходит? — устало спросила Лариса.
Я оперся спиной о стену, закрыл глаза. Правда заключалась в том, что я очень, очень сильно хотел рассказать всё Ларисе. Без неё у нас всегда все черт его знает как, и я очень хотел просто рассказать ей всё, и попросить её снова стать нашей умной, сильной, жесткой старшей подругой. Готовой раздать всем подзатыльников и решить все проблемы. Но мне было уже не двадцать лет, и я прекрасно понимал, что живые люди никогда не бывают такими, какими ты их себе представляешь.
Чайник закипел, я бросил в чашки по пакетику дешёвого чая. Разбавил водой из-под крана — Лариса поморщилась, но не стала отказываться. Поставив чашки на стол, я сел рядом. Лариса протянула мне руку и я взял её. Я смотрел ей в глаза и должен был сказать самое страшно.
— Ты мне не доверяешь? — спросила Лариса. Я решился.
— Помнишь, как мы все хотели бороться за свободу и равенство для всех? — усмехнулся я, сплетая из обиды и разочарования самый острый и ржавый нож, что только можно представить.
— Помню, — кивнула Лариса.
— Но почему-то вышло так, что Леха сошёл с ума, — продолжил я. — А моя лучшая подруга ест с чьей-то руки, и видимо, думает, что это тоже борьба?
Лицо Ларисы вспыхнуло. Я видел, с каким трудом она удержала себя на месте, не подскочила из-за стола, не выплеснула в меня чай, не отвесила пощёчину. Она разозлилась, но проглотила. Это было ещё хуже.
— Тебя настолько задело… — начала она, и я тоже поднялся, и снова взял её за руку.
— Нет, — сказал я. — Клянусь, я благодарен за твою помощь и, боже, ты же сама знаешь. Я бы помер там, без тебя. Меня не задело, честно.
— Но ты все равно решил меня оскорбить.
— Да, — кивнул я. — Потому что мне не нравится жить в мире, где моя лучшая подруга слушает кого-то кроме себя.
— Блядь, Нарица, — Лариса наконец-то взорвалась и вырвала свою руку из моей. — Ты этим собрался мне мозги ебать? Что я, сука, не правильно со своим мужем живу?
Я пожал плечами.
— Ты, блядь, вообще взрослеть не собираешься? — пунцовое лицо Ларисы исказила гримаса злобы и обиды, а я не смог удержать нервный, испуганный смешок. — Какого хуя ты мне вот это говоришь? Или ты думаешь, мне блядь не обидно?
— Я думаю, — продолжая улыбаться. — Что ты прощаешь то, чего раньше бы никому не простила.
— А тебя это, сука, каким боком касается? — Лариса вздохнула, а пошла к выходу. Я молча поплелся следом. Дойдя до двери, она остановилась, щелкнула замком. Задержалась всего на несколько секунд. Потом повернулась ко мне.
— Есть люди, которым можно больше, чем другим, — сказала она. — Я это признаю. Но знаешь, что, Нарица?
Я знал что.
— Тебя я за это прощать не собираюсь. Доволен теперь?