Знания Крови
Шрифт:
Сэм усмехнулся. Торк тоже позволил себе небольшой смешок. Барк, Доу и Донован только покачали головой. Бардо смотрел на Рекозу, а та на меня.
— Если бы это "проклятие" дома Икс угрожало деревне рядом, я бы смогла найти слова, — честно призналась я наёмникам. — Но оно, кажется, останется здесь до конца веков. И, мы никого не спасаем, парни. Мы просто…
Я бросила взгляд на Рекозу. Что я должна была сказать? Мы просто помогаем друзьям вернуть их дом? Мы просто убиваем чудовищ, потому что это лучший способ заслужить имя и славу и предстать перед бароном Лукаром? Я коснулась носком сапога всхлипывающего мяса на полу. Мясо отдернулось, видимо, в страхе, что я его пну. Тогда я поняла.
— Мы здесь, чтобы тварь, сделавшая это со слугами, узнала,
Барк кивнул. Храбрый наёмник служил ещё моему доблестному отцу и бывал в нашем замке. Остальные смотрели на мужчину, пытаясь понять, о чём мы говорим. Бардо, по какой-то причине, тоже закивал мне, хотя вряд ли мы когда-то приглашали дом Икс к себе.
— Мы будем мстить, Барк, — сказала я. — Мы убьём Игозе, и если получится, сделаем это так медленно, чтобы души всех, кто сейчас лежат под нашими ногами, были довольны. Мы будем мстить, чтобы ни одно чудовище не могло тронуть тех, кого мы оставили дома. Я буду сражаться за старика Бернарда.
— За старика Бернарда, — Барк угрюмо поднял копье к потолку. Бардо хищно усмехнулся. Дюран и Торк ударили копьями в щиты. Сэм мрачно кивнул. Мы были готовы.
— Ультима, рядом, — скомандовала я, и сука поспешила ко мне. Мы шли первыми. Я не вынимала из ножен меч, вместо этого, сжимала в правой руке собственное копье. Мы шли по пустым, наполненным стенаниями коридорами, и старались не смотреть себе под ноги. Я надеялась только на то, что в отличие от прочих чудовищ, населяющих эти оставленные богами земли, Игозе не станет окружать себя слугами и ловушками. Ультима зарычала, когда мы подошли к высоким, окованным серебром дверям. В моем замке, за ними была библиотека.
— Что там? — шепнула я Рекозе. Та тихо рассмеялась.
— Библиотека, — ответила она. Я решила, что у меня не так много времени удивляться подобным чудесам.
— Бардо, открой двери и в сторону, — сказала я. Мужчина бросил короткий взгляд на лучницу, но та молча кивнула и Бардо повиновался. Он пнул дверь, открывая нам вид на то, что когда-то было библиотекой.
Столы и шкафы были разгромлены, а книги лежали на полу. В центре зала возвышалась гигантская бадья из плоти и костей. Десятки глаз и ртов покрывали бадью, глядя на нас с ужасом и взывая нас к милосердию. Из бадьи показалась седая голова.
— Бертрам… — неуверенно выдохнула я. Старик выпрямился, и из бадьи на пол полилась чёрная, густая кровь. От нижней челюсти до живота сенешаля зияла неровная, вертикальная рана. Рана раскрывалась и закрывалась, в такт дыханию чудовища, и вместо лёгких и рёбер внутри Бетрама были лишь беснующиеся, хитиновые хоботки. Руки Бертрама были обглоданы до костей, и непонятно как эти кости еще свисали с плечей, едва скрепленные между собой тонкими полосками сухожилий. Старик открыл рот и чёрная кровь потекла по подбородку. Я метнула копьё — с трёх метров невозможно было промахнуться, а тварь и не думала защищаться — и оно вонзилось в шею Игозе. Я вынула из ножен меч, сделав осторожный шаг вперёд. Прикрывая лицо щитом, я пыталась понять, что же предпримет чудовище, но Игозе ждал. Ультима глухо рычала, но не решалась переступить порог библиотеки. Я сделала ещё один осторожный шажок и над моей головой просвистело две пущенных одновременно стрелы. Они вонзились в голову Игозе и тогда чудовище решилось. Бывший сенешаль ловко выпрыгнул из бадьи, приземлившись не на ноги, а не скрюченные и переплетённые тела слуг. Он опирался на этот чудовищный хвост из трёх или четырех человек, безруких, кровоточащих, лишённых глаз и ушей. Четыре головы, с зияющими провалами тут и там, беззвучно открывали рты и волочились следом за хвостом, будто погремок на хвосте гадюки. Бертрам рассмеялся, глядя мне в глаза.
— Я сделаю из вас панно и повешу на стене, — донесся до меня тихий, вкрадчивый голос. Наёмники закричали. Я спиной чувствовала, как закипает от ярости кровь моих людей. Бардо, Торк и Немой Доу не выдержали и бросились вперёд. Я успела крикнуть только:
— На месте!
Торк
— Сэм, помоги Бардо, — крикнула я, поднимая щит. — Доу со мной, рубим отростки. Остальные, ждите!
Ультима рычала, вгрызаясь в плоть, обволакивающую Бардо. Сэм подскочил к наёмнику и начал срезать враждебное мясо ножом, не выпуская из руки копья. Я двинулась вперёд. Хоботки снова ударили, но в этот раз, все они впились в щит. Росчерк алебарды со свистом рассёк воздух, обрубая несколько хоботков сразу. Я бросилась вперёд, и в этот момент плоть под моими ногами восстала.
Игозе поднялся на своем хвосте, в то время как несколько уродливых, пузырящихся кровью отростков, оплелись вокруг моих коленей и бедёр. Я ударила по ним мечом, но отсечённый шмат мяса лишь весело задергался на полу, а потом вполз в ковёр из плоти. Немой Доу ударил в пол, но получившаяся на мгновение просека тут же заросла. Хоботки бились о щит, и одному из них удалось вцепиться мне в руку. Я снова почувствовала нестерпимый жар, когда чудовища снова начало пить мою кровь. Подняв взгляд, я заметила, что на лице Бертрама почти нет свободного от выпущенных стрел места. И всё же, чудовище продолжало смеяться.
— Колющий урон, что, совсем не проходит? — закричала Рекоза. Я поняла, что она имела в виду, хотя её язык и казался мне странным.
— Похоже на то, — ответила я, тщетно пытаясь вырвать ноги из мясной ловушки. Сэм, позади меня, каким-то чудом смог поднять Бардо, хотя бы на колени. Бросив короткий взгляд за спину, я заметила, что на руке наёмника уже нет кожи. Кое-где даже виднелись кости. Плоть пожирала мои сапоги. — Попробуй огонь!
В сказках и легендах многие чудовища боялись огня, да и выбора у нас особого не было. Я могла обрубить хоботок, вонзившийся мне в руку, отмахнулась от других, попыталась снова выдернуть ноги из объятий плоти. Ничего, только мясо агрессивнее поползло выше по телу.
— Доу, ты достанешь до Бертрама? — крикнула я, понимая, что всё равно не смогу сдвинуться с места. Немой зарычал в ответ. Он ступил на мясной ковёр, который тут же сковал его движение, и опустил алебарду на плечо бывшему сенешалю. Лезвие вонзилось в тело и то лопнуло, будто переспелый фрукт. Существо, лишь чуть больше младенца, выпорхнуло из разваливающегося туловища, вырывая из него и десятки хоботков и сотни толстых, покрытых кровью, щупальцами. Оно подлетело к потолку, и тонкие хитиновые крылья бились за спиной Игозе. Но плоть на полу не спешила отступать. Напротив, все глаза вдруг распахнулись, а все рты открылись и бадья, стоявшая в центре библиотеки, начала расти.
Я тихо выругалась себе под нос, когда подскочил Сэм с горящим факелом. Бардо, обглоданный, залитый кровью, но живой, хромал с ним рядом. Одна его рука висела плетью, пары пальцев не хватало, как и фрагментов кожи. Во второй он тоже сжимал факел. Пламя коснулось плоти и, наконец-то, с протяжным воем отхлынула к бадье. Через мгновение, несколько горящих стрел, одна за одной, прорезали воздух над моей головой и вонзились в парящую под потолком тварь. Игозе завизжал и тогда бадья стала ещё выше. Ковёр из плоти подтянулся к ней, становясь на наших глазах чем-то более плотным и грозным. Я отступила, жестом приказывая парням сделать то же самое. Барк, Торк и Дюран так и стояли, подняв копья, у самого порога библиотеки. Рекоза продолжала посылать в уродливое создание под потолком стрелы, и когда бадья из плоти уже могла встать на четыре гигантские, мощные лапы, Игозе рухнул прямо в неё.