Знаю тебя
Шрифт:
— Просто кое-что проверяю.
Его глаза смотрят то на приборную панель, то на дорогу. На нашу полосу выезжает машина. Мы приближаемся к ее бамперу, но Гаррет вместо того, чтобы сбросить скорость, быстро перестраивается в соседний ряд.
— Гаррет, ты чуть не врезался в ту машину. Может, сбавишь скорость?
Он снова смотрит на приборную панель.
— Я не могу.
— В смысле — не можешь?
— Я не могу сбавить скорость. — В его голосе паника. — Я нажимаю на тормоз, но ничего не происходит. Смотри. — Он жмет
Теперь и я начинаю паниковать.
— Этой машине всего несколько месяцев. Как тормоза могли так быстро сломаться?
— Мы должны съехать с трассы на простую дорогу.
— И что потом?
— Не знаю пока. Придумаю что-нибудь. Впереди совсем маленький городок. Надеюсь, на дороге не будет машин.
Помигав поворотником, он перестраивается в самый правый ряд и на скорости 75 миль в час сворачивает на следующий выезд. К счастью, ни на нем, ни на светофоре в конце других машин нет. Мы пролетаем прямо на красный свет и оказываемся на двухполосной дороге.
Я уверена: нам конец. Мы вернулись сюда, чтобы быть в безопасности, а теперь мы умрем.
Гаррет очень спокоен — возможно, ради меня. Я сижу тихо, чтобы он мог сконцентрироваться.
— Джейд, возьмись за что-нибудь. Сейчас будет резкая остановка!
Не успеваю я спросить, что он задумал, как он переводит машину на нейтральную передачу, съезжает с дороги и едет к большому заснеженному холму. Машина буксует в снегу, потом замедляется, откатывается назад и наконец останавливается. Гаррет выключает мотор, затем тянется назад и отстегивает мой ремень безопасности.
— Вылезай из машины! Быстрей! — орет он.
Выбравшись с водительского сиденья, он хватает меня за руку и начинает бежать.
— Что происходит?
— Кто-то сломал тормоза. А значит, вполне мог сделать с машиной что-то еще — установить взрывное устройство, не знаю. Нельзя находиться с ней рядом.
Добежав до обочины, мы останавливаемся.
— Джейд, как ты? Ничем не ударилась?
— Нет. Все хорошо. Только перепугалась. И замерзла.
— Иди сюда. — Одной рукой он обнимает меня, а второй достает телефон и звонит отцу.
— Что он сказал? — спрашиваю я, когда Гаррет отключается.
— Что приедет и заберет нас. Я сказал, что мы будем ждать на заправке, которую проезжали, так что нам надо идти.
— Но он думает, что это кем-то подстроено?
— Он знает, что это было подстроено. Машине и четырех месяцев нет. У нее не могли полететь тормоза. Месяц назад я отвозил ее на техосмотр, и все было в порядке. К тому же, когда мы ехали в аэропорт, тормоза отлично работали. Кто-то сломал их, пока машина была на стоянке.
— Значит, нас пытались убить. — Я не спрашиваю, а утверждаю, потому что ясно как день: произошло именно это.
— Давай прямо сейчас это не обсуждать. Просто дойдем до заправки, согреемся
Через час за нами приезжает черный «мерседес» мистера Кенсингтона. По дороге домой мы с Гарретом не разговариваем. Думаю, мы оба еще не вышли из шока.
Когда мы приезжаем домой, мистер Кенсингтон уводит нас в кабинет — огромный, как кабинет реального офиса — и садится за свой внушительный стол, а мы с Гарретом садимся напротив.
— Не думал я, что до такого дойдет, — говорит он. — Я знаю Ройса полжизни, и, хотя он безжалостен, как политик, я думал, что на подобное он не способен.
— С чего вдруг? — спрашиваю я. — Он же насильник. Он чуть не убил мою мать.
Брови мистера Кенсингтона приподнимаются.
— Насильник? Нет, Ройс ее не насиловал. У них с твоей матерью был роман. И он совершенно точно не пытался убить ее.
— Нет. Он ее изнасиловал, а потом бросил на обочине умирать. Вы об этом не знали?
— Он говорил, что у них был роман. — Взгляд мистера Кенсингтона устремлен вдаль. Он словно разговаривает сам с собой. — Я никогда не понимал, почему он так сильно переживает из-за простого романа. У политиков они случаются часто. К тому же, он был очень давно. И новость о нем не повредила бы кампании Ройса. Но если он ее изнасиловал… а потом бросил… — Очнувшись, он качает головой — явно встревоженный еще больше, чем раньше. — Теперь мне понятно, почему он ударился в панику.
— Так что за сделку вы заключили? — спрашивает Гаррет.
— Ройсу была необходима уверенность в том, что Джейд никогда о нем не узнает. Он знал, что однажды выдвинется на пост президента, и хотел держать под контролем все, связанное со своим прошлым. Чтобы его кампания прошла гладко. Вот, почему ты здесь, Джейд. Вот, почему ты учишься в Мурхерсте. Я дал тебе стипендию, чтобы по его просьбе присматривать за тобой.
Удивительно, но я не чувствую шока. Хотя, наверное, должна. Ведь только теперь мне стало понятно, каким образом я получила стипендию, на которую даже не оставляла заявки. Впрочем, возможно, я не реагирую на новости, потому что еще не уложила в голове тот факт, что сегодня нас с Гарретом чуть не убили.
Я продолжаю молчать, но Гаррет приходит в бешенство и соскакивает со стула.
— Ты дал ей стипендию, чтобы шпионить за ней? Но зачем?
Мистер Кенсингтон издает долгий вздох.
— Потому что я ему должен.
— Ну, разумеется. — Гаррет продолжает стоять, его руки скрещены на груди. — И что же у него есть на тебя?
Мистер Кенсингтон не отвечает.
— Наш завод в Техасе. — Гаррет ждет ответа отца, но тот молчит. — Пожар произошел по нашей вине, да? Погибло столько людей, а мы не сделали для их семей ничего. Ты свалил вину на работников. Сказал, что виноваты они, а не мы. Ты обвинил директора и сломал ему жизнь! Ты подделал улики, ведь так? Все прикрыл, чтобы ничто не указывало на нас.