Знаю я вас…
Шрифт:
Чтобы поскорее спуститься под землю, Зоранна раскошелилась на дорогой частный лифт.
– Жучок, — сказала она, спеша по коридорам 40-П, — я хочу, чтобы ты проинсталлировал субрутины Гончика из категории «юриспруденция».
– Я уже проинсталлировал все прикладные программы из всех ваших библиотек.
– Почему это меня не удивляет, а?
Со вчерашнего дня в квартире Нэнси кое-что изменилось. Джентльмен, сквозь чью кровать Зоранне пришлось пробираться в прошлый раз, исчез. На его месте лежала скелетообразная женщина с красными и какими-то остекленевшими глазами.
Завтрак был бы хорош, если б не
«В глаза Виктора вживлены «джейкобовы зеркала», препятствующие надлежащему сканированию сетчатки», — доложил Жучок.
Зоранна не удивилась. Вполне возможно, что на кончиках пальцев Виктора есть эпиподушки. Благодаря техническому прогрессу анонимность теперь по карману даже мелким мошенникам. Извинившись, Зоранна удалилась в туалет, где выдернула из зубьев расчески несколько серебряных волос и убрала в пакетик для проб. Она рассчитывала на то, что тщеславие не позволило Виктору засевать свою голову чужими волосами. Выйдя, она обнаружила, что хозяева громко спорят.
– Прошу тебя, милая, езжай с ней, — умолял Виктор. — Полечись. Что я буду без тебя делать?
– Перестань, Виктор. Просто перестань, и все!
– Я не дам тебе умереть!
Зоранна рассудила, что пришел момент удалить из квартиры Нэнси «левую» сеть связи, а из жизни сестры — Виктора. Войдя в гостиную, она заявила:
– Я знаю, что он будет без тебя делать. Найдет какую-нибудь другую дуру, чтобы ее обокрасть.
Но Нэнси, казалось, ничуть не удивилась — напротив, она словно бы обрадовалась, что разговор наконец-то перешел на эту тему.
– Я давно этого ждала! — вскричала она с такой яростью, что все пациенты госпиталя обернулись к ней. — Это моя сестра, — сообщила им Нэнси, — моя сестра с белоснежной кожей, жемчужными зубами и шикарными нарядами, — от избытка чувств у Нэнси перехватило дыхание. — И вот моя сестра позавидовала, что у меня есть нежный друг. Пожалела для него крошек — КРОШЕК, — которые АПГ швыряет своим подземельям.
Теперь пациенты смотрели на Зоранну, ожидая ее реплики. Интересно, хоть кто-нибудь из них обладает достаточной ясностью рассудка, чтобы понять: перед ними разворачивается не сцена из мыльной оперы. Решив тоже сыграть на публику, Зоранна страстно произнесла:
– Организм моей сестры отравлен болезнью. У нее галлюцинации. Тут дело не во мне. Дело вот в этом человеке, — и Зоранна ткнула пальцем в Виктора. — Мало того, что он втерся к ней в доверие и оккупировал квартиру. Но как вы думаете, кого АПГ вышибет на улицу, если все вскроется? Мою сестру, вот кого! — Зоранна сделала круг по комнате, обращаясь к пациентам поочередно, точно прокурор к присяжным. — Ну, а деньги? Да, в этом деле без денег не обошлось. Два года назад я послала сестре пятнадцать тысяч кредиток, чтобы она обновила почки. Пятнадцать тысяч — тысяч! — кредитных
Теперь внимание больных переключилось на Виктора.
– Ну и что? — выпалила Нэнси. — Ты мне эти деньги подарила. Они были МОИ! Я их потратила на него. Это мое право?
– Ясно, — протянула Зоранна, остановившись у кровати, чей обитатель, очевидно, только что отправился в мир иной. — Значит, моя сестра — полноправный партнер в афере Виктора.
– Афера? Какая афера? — вскричала Нэнси. — Это у тебя галлюцинации, а не у меня! Я работаю в настоящем госпитале.
– Да, я знаю, — проговорила Зоранна, указывая на алтарь с изображением святого. — «Госпиталь Камилла Лелийского». Я навела справки. А кто владеет этим почтенным заведением, ты знаешь9 — Зо-ранна обернулась, обращаясь ко всей комнате. — Кто-нибудь из вас знает? Так вот: госпиталем владеешь ты, моя милая Нэнси. — Зоранна помедлила, чтобы сестра успела переварить информацию. — А что это означает? Когда сюда ворвутся агенты национальной полиции, они придут за тобой, сестрица. Ну а вы — кто-нибудь из вас имеет представление, куда идут ваши взносы? — Зоранна остановилась перед Виктором. — Догадались?
Аудитория кашляла и хрипела. Нэнси испепеляла взглядом Виктора. Он, наклонившись к креслу, попытался взять ее за руку. Нэнси отпихнула Виктора, но тот положил голову к ней на колени. Нэнси дернулась, точно на нее вспрыгнул дикий зверь, но вскоре успокаивающе погладила Виктора по голове рукой.
– Очевидно, у него были расходы, — произнесла она наконец. — А как же: надо было все организовать. И вообще — он это делал только для меня. Потому что Виктор меня любит. Он дал мне занятие, а иначе я бы давно умерла. Пусть теперь меня посадят в тюрьму, пусть! Все равно я там долго не пробуду…
По сценарию Виктору полагалось бы заплакать, орошая слезами колени возлюбленной.
Он именно это и сделал.
Зоранна ощутила разочарование и, честно говоря, легкую брезгливость. Оказывается, сестра вовсе не хочет, чтобы ее спасали…
«Жучок, — позвала она, — срочно созвонись с моим домкомпом и переадресуй Нэнси сообщение, которое я на него сейчас передам. Только обязательно заблокируй АОН».
Тем временем Виктор осыпал поцелуями руки Нэнси. Внезапно он вскинул голову (ага, подумала Зоранна, ушной имплант) и убежал в спальню.
«Меня просят оставить сообщение», — оповестил Жучок.
– Я поеду в гостиницу, — сказала Зоранна Нэнси, направляясь к двери. — Поговорим позже.
Плотно задвинув за собой дверь квартиры, Зоранна произнесла:
– Жучок, ты ведь весь мой софт проинсталлировал, верно? Включая редактор голограмм?
– Так точно.
Зоранна огляделась. Никого не видно — и все же для студии она предпочла бы более укромное место, чем коридор на 40-П.
– Вот мои инструкции, Жучок. Создай мне маску в реальном