Знающий не говорит. Тетралогия
Шрифт:
Из тьмы в круг света выступила молодая женщина, одетая в такую же, как на всадниках, мужскую одежду. Черные как смоль локоны вьются из-под шлема, маленькие белые ручки украшены перстнями и браслетами, яркие темные глаза, узкий подбородок. Она дала себя рассмотреть со всех сторон. И надо заметить, лангерам очень даже понравились ее округлости. Мэд Малаган аппетитно чмокнул губами. За что чуть не схлопотал острием копья в бок.
– Я владычица Сандабара, эльф, – гордо заявила женщина.
– Как мило. – Альс сделал вид, словно хочет оторвать зад от
По идее, голос произносящего эти слова должен был литься сладкой патокой. Южные правители, как правило, очень любили подобный стиль общения. Однако заставить свое горло издать мало-мальски пристойный звук Альс попросту не мог.
– Как две луны, снисходящие до созерцания грешной земли, так и владычица Сандабара редко являет свой лик простым смертным, – процитировал он известного менестреля.
Возможно, эти слова и были бы восприняты как уместный комплимент, если бы они не произносились каркающим шепотом и притом с явной неохотой.
Спутник королевы, доселе хоронившийся в темноте, возмущенно фыркнул и сделал несколько шагов вперед. Не иначе как для того, чтобы продемонстрировать лангерам игру света на драгоценных камнях своих перстней. Впрочем, меч, рукоять которого он трепетно сжимал, тоже был знатно украшен.
– Да как ты смеешь так говорить с владычицей?!
– Чего там дальше в поэме, я не помню…
Тайра-Ли оказалась редким исключением из череды венценосцев, падких на красивые словеса. Она гневно нахмурила брови и топнула ножкой в маленьком остроносом сапожке.
– Хватит паясничать, сидхи. Я прекрасно знаю, кто ты такой, и нечего изображать из себя моего покойного визиря, мир его душе. Можно подумать, я никогда прежде не видела эльфов! И считать, что я куплюсь на сладенькие словечки, было бы с твоей стороны не слишком разумно.
– Пока что я только засвидетельствовал свое почтение вашему величеству.
– Считай, что уже засвидетельствовал.
Ириен пожал в недоумении плечами и решил, что пора сменить тактику. Для начала он встал, сразу заставив королеву и ее благородного спутника взирать на него снизу вверх. Причем голову им приходилось задирать довольно сильно.
– Что же сподвигло великую королеву покинуть свой дворец посреди ночи? – с невинной улыбкой поинтересовался лангер.
Королева в ответ изобразила еще более наигранное удивление. Она была достойной соперницей.
– А что доблестная ланга, знаменитая по всей Великой степи от края до края, делает в окрестностях моей столицы?
– Неужели и вашему сну помешал Бьен-Бъяр? – в свою очередь парировал Альс.
Он просто наслаждался негодованием ее величества. Тайра-Ли сжимала и разжимала маленькие кулачки, пытаясь справиться с собой. Будь у нее хоть тень выбора, лангерам бы точно не поздоровилось…
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько тебе нужно времени, чтоб избавить меня от Степного Волка? – напрямик спросила чефальская королева.
Но Альс был неумолим.
–
Закушенная чуть ли не до крови губа женщины и сведенные в одну линию соболиные брови говорили красноречивее всяких слов. И пожалуй, не стоило перегибать палку, чтобы заставить владычицу заново переживать унижение от тайного бегства из собственного дворца. Лангерам Альсово хамство могло дорого обойтись.
– Те, кого ты видишь тут, это и вся моя армия. На сегодняшний день.
С лица эльфа старой змеиной кожей сползла наглая ухмылка. Он не зря бдительно следил за политическими перипетиями всех сопредельных царств Великой степи. Нужно хотя бы приблизительно знать, кто сейчас в опале, а кто в фаворе, кто с кем спит и кто кому родня. Иначе здесь нельзя ни жить, ни воевать, ни торговать, и никакие боги не помогут, даже сама Пестрая Мать.
– Лой-А-Мараг переиграл вас? Не так ли?
О высокородном князе и его претензиях на власть ходили разговоры уже не первый год. Тайра-Ли и Лой-А-Мараг отчаянно интриговали, взаимно и регулярно отправляя к Двуединому соратников и союзников конкурента, но избавиться от своего злейшего врага у королевы все не получалось. По целому ряду причин. Умел, ну умел Лой-А-Мараг выкручиваться и выходить сухим из воды там, где иной давно распрощался бы с головой. То прикидывался мертвым, то внезапно «воскресал», уходил в монастырь, прятался в борделях и притонах, а потом вдруг объявлялся в своих дворцах целый и невредимый. А потом нашел себе союзника в лице Бьен-Бъяра. Безумный альянс аристократа и безродного душегуба сначала заставил Великую степь до колик смеяться, затем призадуматься, а затем уж содрогнуться от самых ужасных предчувствий.
– Пока нет, – выдавила в ответ Тайра-Ли. – Но может это сделать до рассвета.
Видят светлые небеса, ее стоило уважать уже даже за вынужденную искренность. Не каждая женщина и тем паче не каждая королева способна на такой подвиг.
– Рассвет еще далёко, – философски заметил эльф.
– Тем более у меня нет желания соревноваться с тобой в язвительности, – отчеканила Тайра-Ли.
– Совершенно верно. У меня тоже. И на роль спасителя твоего трона я тоже не претендую.
В переводе на нормальный язык это означало, что владычица не сможет руками лангеров расправиться со своими внутренними врагами.
– Я беру на себя только Бьен-Бъяра. А князь А-Мараг твой, королева, – отрезал эльф.
– А если я найду более убедительные аргументы? – спросила женщина сладким и пьянящим, как медовуха, голосом.
В грудь Парда и бок Торвардина многозначительно уперлись острия копий.
– Надо было внимательнее следить за своими вассалами и вовремя предавать их в руки палача, как того требует закон в отношении заговорщиков. Вины ланги в том, что славный город Чефал, Сандабарское царство и его мудрая владычица попали в столь затруднительное положение, нету, – сварливо ответил Альс.