Знают только горы
Шрифт:
— Прости, Фрост… — вице-король забыл все подготовленные слова и фразы. Они были абсолютно неуместны и бесполезны. Его драбант не простил его обвинений, хоть и прекрасно понимал, в каком состоянии они были сказаны. — Я сожалею!
— Угу, — буркнул хозяин замка, не меняя позы и даже не моргая.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Арн сделал попытку разговорить друга.
— Хочу… — долгая пауза свидетельствовала о том, что желание поговорить у Фроста было не очень сильное. — Уходи.
— Фрост! — попытался переломить ход этой странной беседы Свейн.
— Вы можете остаться, но не останетесь, — горькая
— Неужели ты не понимаешь!.. — в сердцах почти прокричал Арн, желая расшевелить этого истукана. Он ждал претензий, обвинений, даже на драку был согласен, но не был готов к подобному равнодушию. — А! — махнул рукой и стремительно вышел из здания.
На свежем воздухе дышать стало легче, вечерний ветер слегка остудил его горящее лицо и привёл в чувство. Нет, не для того он скакал сюда два дня, чтобы вот так, несолоно хлебавши, позволить себя выгнать! Он развернулся и решительно вернулся в холл. Мерлой как раз что-то горячо доказывал Фросту. Последняя услышанная фраза, ввела правителя в ступор.
— …Монтри убил Анху, а не Арн!
— Что?!! — возопил возмущённый вице-король. — Ты посчитал меня убийцей?!! Да знаешь, кто ты после этого?!
— Она не видела, кто её убил, — спокойно пояснил Фрост, но каменного выражения на его лице больше не было.
— Откуда ты?.. Она здесь?! Анха! Анха!!! — во всю мочь закричал Арн, распугивая птиц на чердаке.
— Здравствуйте, ваша светлость, — раздалось за его спиной.
Арн резко повернулся, но ещё быстрее к девушке метнулся Фрост, загораживая её своим телом.
— Зачем ты пришла? — спросил он через плечо.
— Опасности нет, — с мягкой улыбкой ответила Анха. — Мерлой сказал правду, я ему верю.
Одета Наксатра была подстать Фросту. Простенькое платье, явно с чужого плеча, босая, с обычной косой и огненно-ярким ожерельем из рябиновых ягод на шее.
Арн опустился перед ней на одно колено и собрался произнести заветные слова, но девушка его остановила жестом.
— Я не могу, ваша светлость… Простите.
Арн уселся на пол и обречённо повесил голову. Мать рассказала ему правду, а он посчитал, что это очередная её уловка. Анха не станет снова его Хранительницей. Она даже по имени его теперь не называет. Всё изменилось, и он должен принять эту реальность и не стараться вернуть то, что так бездарно потерял.
— Я надеялся…
— Мне жаль.
— А ты, Фрост, — Арн поднял на него глаза, — обскакал меня на этот раз.
— От меня ты слов сожаления не добьёшься, — довольно жёстко произнёс хозяин замка, но старому другу было ясно, что стена отчуждения разрушена.
В подтверждение его мыслей Фрост уселся рядом, хлопнул по плечу и безапелляционно заявил:
— Анха теперь моя женщина. Хочешь, принимай этот факт. Не хочешь… мы уедем из долины.
— Нет! — резко прервал его Арн. — Я приму… Будет трудно, но я справлюсь.
И всё же почему его любви не хватило для возрождения Накстары?
Несмотря на усталость, Арну не спалось. Мысли тоже были вялые, но это не спасало от бессонницы. В какой-то момент он понял, что спорит сам с собой. И в споре побеждает новый Арн, постепенно выкристаллизовывающийся из недавнего мальчишки, возомнившего себя прожжённым знатоком жизни.
— …не
— Я просто любил. Разве нужно было что-то делать?
— Инфантильный мальчишка! Тебе выпал шанс один из тысячи, а ты принял его как должное. Конечно, ты — молодой князь, вице-король, все тебя должны любить лишь за факт твоего существования. Зачем прилагать какие-то усилия, чтобы порадовать девушку, сделать ей приятное, когда есть верные друзья, которые и развлекут, и помогут, и подарок выберут, и ещё сделают кучу дел за тебя. И не надо ссылаться на занятость и занимаемую должность, это всё отговорки! Ты думал только о себе!
— Нет! Я старался уделять ей внимание.
— Плохо старался. Инис тебе тогда совет дал, но ты один раз воспользовался, да и то коряво, и всё. Фрост старался не оставлять её одну. Свейн и Мерлой даже больше времени проводили с ней. Ты же был самоуверен и беспечен. Но когда запахло жареным, а спасительницы не оказалось рядом, струсил, выпустив из подсознания демона страха, который чуть не погубил тебя. Ты понимаешь, что сам себе внушил эту боль?!
— Ожидание смерти хуже самой смерти, — вспомнил Арн чужую цитату. — Теперь я знаю, что это правда.
— Надо было бороться, сопротивляться, а ты сдался! Сразу! Слабак!
— Сам ты…
Фрост и Свейн тоже не спали, но абсолютно по другой причине. Все трагические события последних дней с лихвой компенсировало счастье, выпавшее обоим почти одновременно. И парни делились этим друг с другом.
— Представляешь, я сижу тут, после суток в седле, в раздрызганных чувствах, совершенно не знаю, что делать дальше, и вдруг… свет, — Фрост жестами пытался добавить своему рассказу зрелищности. — Сначала решил, что видения начались от усталости. А свет, как живой, клубится, переливается, словно сам себя ткёт, превращаясь в женское тело. Ну, думаю, точно умом тронулся, девушки голые мерещатся. Пытаюсь проморгаться — не исчезает, только реальнее становится. Совсем, думаю, плохо: Анха обнажённая, одна штука, для скорбных головой изгнанников. А она глаза открыла, смотрит, ничего не понимая, и я на неё таращусь с таким же замешательством. 'Фрост', - не то спросила, не то просто назвала меня по имени. И вдруг как расплачется!
— И ты не растерялся и утешил, — с добродушной улыбкой предположил Свейн.
— Утешил, конечно же. Я же представить себе не мог, думать боялся, она же с Арном… А тут оказалось…
— Жизнь — штука мало предсказуемая! — хохотнул друг. — Я тоже не представлял, что моя маленькая землеройка будет мне дороже всего на свете.
— А Юлька не обижается на землеройку?
— Он сама себя так называет! А дядьку Тростна — учёным кротом, когда тот не слышит.
— Ситру не вспоминаешь?
— Если только в сравнении с Юлькой. И каждый раз благодарю Бога, что не позволил ошибиться в выборе жены. А вы как, поженитесь? Или Наксатрам нельзя?
— Можно, Свейн, — счастливая улыбка озарила лицо Фроста. — Нам теперь всё можно, потому что я — тадзари! — он многозначительно поднял вверх указательный палец и подмигнул другу.
— Стесняюсь спросить, что за зверь?
— О! Это очень сложное и много что значащее понятие, но если просто — она моя, пока я жив.
— А если ты встретишь другую?