Знойная женщина – мечта буржуя
Шрифт:
– Но тогда это третье лицо должно быть таким, чтобы и Юра, и Толик одинаково бы доверяли ему. Ведь получив остров в собственность, этот человек может попросту кинуть своих компаньонов.
Схема у преступников была какой-то сырой, в ней имелось много дыр и прорех. Но главное в этой схеме было то, что Лидия Никаноровна из дележа, бесспорно, вылетала. А насколько могли судить подруги, ненависть Юры к постоянно унижающей его мачехе была так велика, что для него это обстоятельство могло стать решающим.
Несмотря
– Она его унижала, он ее, как следствие этого, ненавидел.
– И вот вам результат. Юра решил обмануть свою мачеху.
– Он хочет ее вульгарно кинуть!
– Аферист и уголовник! Вот кто он такой!
Следующее утро началось спокойно. Лисица поднял своих коллег еще затемно. Капитан был уведомлен заранее о том, что они выбились из графика, а потому должны будут работать сверхурочно. Это старому вояке было понятно. И он даже хохотнул:
– Работайте, надрывайтесь. А мне все равно где спать. Пожалуй, в море еще приятней. И остров этот глаза меньше мозолит.
На сей раз подруги не отправились со своими друзьями в море. Во-первых, вставать в такую рань им совершенно не хотелось. Во-вторых, на улице вновь было прохладно. А в-третьих… в-третьих, в работе экспедиции не было ничего захватывающего. Это подруги поняли еще вчера. И сегодняшний день решили пофилонить. Ну, не тянуло их сегодня в море. Они словно предчувствовали, что им найдется дело и на суше.
Подруги даже не открыли глаз, когда Лисица заглянул к ним, чтобы спросить, идут они с ними или остаются. Лисица ушел, как показалось подругам, несколько разочарованный.
– Хорошо, что не поехали, – проворчала Леся, поплотнее закутываясь в одеяло поверх спальника. – Слышишь, какой ветер на улице воет?
– И не говори, – отозвалась Кира, сладко позевывая. – Когда на море шторм, спасательные жилеты должны быть для всех.
И с чувством выполненного долга – они сделали для своих друзей все, что могли, – девушки устроились поудобнее и снова заснули. Им не мешал ни вой ветра за стеной палатки, ни начавшийся на улице дождик. Девушки спокойно спали, а когда проснулись, дождик уже перестал.
А вот ветер по-прежнему продолжал выть. Это было тем более странно, что, высунув из палатки нос, девушки увидели на небе солнце, и погода стояла прекрасная.
– А ветра-то нету, – удивилась Кира.
– Откуда же тогда слышен вой?
И тут подруги спохватились. Да ведь это же Барсик! Пес вновь принялся за свое.
– Барсик, милый, ну не плачь! – сама чуть не плача, подошла к загородке Леся. – Что с тобой? Вчера ты вроде был уже почти в форме. Что сегодня с тобой опять такое?
Но Барсик лишь жалобно посмотрел на нее, ткнулся носом ей
– Нет, не могу это слушать! – заткнула Кира уши.
– Давай выпустим его?
– Ага! Выпустим! – обрадовалась Кира нашедшемуся решению. – Глядишь, побегает, развеселится.
Но Барсик и не думал веселиться. Спущенный с цепи, он прямиком ринулся к дому своего хозяина и теперь завыл уже на пороге.
– Что это его распирает? Смотри, лапами дверь царапает.
В этот момент дверь распахнулась, едва не треснув пса по лбу. Барсик успел отпрыгнуть в последний момент в сторону. А на пороге возник зевающий во все горло Юрка.
– Это ты тут воешь? Пшел прочь! – И Юрка кинул в пса поднятым с земли камнем.
Барсик проворно отскочил. Затем отбежал чуть дальше, уселся на землю и… и вновь завыл!
– Пошел прочь, я сказал! – окончательно обозлился на него Юра, и камни так и замелькали в воздухе.
На сей раз один или два камня все же угодили в Барса. Тот взвизгнул и ретировался подальше от злого человека.
– Зачем ты так? – не удержалась от укоризненного взгляда Леся. – Пес скучает по Багру. Вот и все.
– Я тоже скучаю по отцу. Но я же не вою! Эх, разбудил меня, скотина этакая. Который хоть час?
– Уже почти двенадцать.
– Ни фига себе! – искренне удивился Юрка. – Вот это я задал храпака! Обычно-то я ранняя пташка. Как его там… соловей.
– Жаворонок.
– Ага, точно, жаворонок. В семь уже всегда на ногах, одет, обут и готов к труду и обороне.
И Юра вновь широко зевнул.
– Нет, ну что это со мной? – удивился он, закончив снова зевать. – До сих пор в сон тянет. Никогда такого не бывало.
– Наверное, это из-за чая, которым тебя вчера Лидия Никаноровна угощала.
– Да? – недоверчиво протянул Юрка. – А ведь и верно! Это все чай виноват. Черт-те что она туда насыпала. Травы, говорит. А почем я знаю, что за травы такие? Может, отравить меня вздумала дорогая маменька.
– Юра, что ты такое говоришь?!
– Да и то верно, травить ей меня несподручно, – хмыкнул парень. – Свидетелей больно много.
И Юрка захохотал. Повеселившись всласть, он потребовал себе большую кружку кофе, насыпал туда чуть ли не килограмм сахара и стал с наслаждением пить этот густой и приторный сироп. Подруг едва не стошнило от этого зрелища.
– А маменька-то моя до сих пор дрыхнет, – закончив пить свой кофейный сироп, произнес Юра. – Видать, и на нее чаек подействовал. Как думаете, разбудить ее?
– Твоя маменька, тебе и решать.
– Решаю! – весело произнес парень. – Надо ее разбудить. Пусть оладушек мне нажарит. Лидия Никаноровна по части блинчиков большая мастерица. Хоть какая-то польза от нее будет.