Знойная женщина – мечта буржуя
Шрифт:
Лисица очень ценил Таракана за преданность своему делу и своим людям. За тех, кто служил под его руководством, Таракан готов был и жизнь отдать. И сейчас Лисица понимал, если кому и под силу вытащить его самого и всех прочих из того дерьма, в которое они невольно угодили, то это будет только Таракан.
Поэтому, вернувшись на остров, Лисица велел всем членам экспедиции сидеть и не дергаться.
– Ждем, когда выйдет Витя. Тогда уж вместе с ним и рванем на большую землю.
Но Витя заставил друзей помучиться. Видимо, даже в бесплодных недрах острова он умудрился как-то выживать.
Однако то ли такая мысль просто не пришла в голову потомку Фридриха Великого, то ли ему показалось, что пачкать руки в земле – это недостойно барона, но Витя так и не сделал подобной безумной попытки. По истечении двух суток ожидания на третьи было решено отправить в подземелье группу захвата в бронежилетах и касках.
– В конце концов он ведь не железный. Должен был ослабеть от голода и жажды.
– А если мы еще немного помедлим, то можем и вовсе его потерять.
– Помрет от жажды.
– Или пулю себе в висок пустит от отчаяния.
Оказалось, что принятое решение о новой вылазке в подземелье было совершенно верным. Витю нашли не сразу. Но зато он сдался без малейшего сопротивления. Он очень сильно ослаб. И как объяснил нашедшим его силовикам, давно заблудился в лабиринте, потерял всякие ориентиры. Заплутал в множестве ходов, которые прорыл в недрах своего острова Багор, уподобившись кроту. Он буквально испещрил недра острова десятками запутанных ходов, складывающихся в один огромный многоярусный лабиринт. Выбраться из него без посторонней помощи у Фридриха не получилось.
Бледный и замерзший преступник, которого извлекли из подземелья, трясся от ужаса и совсем не напоминал подругам того дерзкого и отважного офицера вражеской разведки, который гнался за ними, проклиная и стреляя им вслед. Теперь он был смиренным, скорбным и молчаливым. Он проиграл и понимал это. И самое обидное, что проиграл он не кому-нибудь, а двум бабам и бедному больному дурачку. Такой проигрыш был вдвойне оскорбителен для самолюбия Фридриха. Наверное, для самолюбия парня было бы лучше, если бы его вовсе не нашли в подземном лабиринте.
Однако сами девушки не спешили поддаваться жалости. Они понимали: стоит Фридриху немного окрепнуть, как он снова попытается выкарабкаться. Об этом свидетельствовало хотя бы то, что даже ослабевший Фридрих, когда его вытаскивали из подземелья, нашел в себе силы, чтобы спросить у Киры:
– Поняли, что в документах?
– Да. Спасибо.
Кира сама не знала, за что поблагодарила Фридриха. Но он воспринял ее благодарность за издевку, задохнулся от ярости и в бешенстве уставился на девушку:
– Ты мне еще за это ответишь!
– Молчи уж, – вздохнула Кира.
– Я тебя найду! Я отомщу! Не забуду! Жди!
Фридриха давно увезли с острова, а его крики все еще стояли в ушах у девушек.
– Не бойтесь, мы не дадим вас в обиду.
– Да мы и не боимся.
– В ближайшее время у Вити не будет возможности заниматься чужими делами, со своими бы разобраться.
Да, дела у Фридриха – Толи – Вити были плохи. Как ни поверни, а ему светило нешуточное наказание за те фокусы, которые он учудил на территории чужого государства. Вот только как доказать виновность мужчины в тройном убийстве, если Витя не захочет повторить в протокол то, в чем уже признался подругам? Об этом девушки не могли не задуматься.
Оказавшись в безопасности, Витя мог отпереться от всего, вновь свалив вину на одну лишь Аню.
– Впрочем, еще неизвестно, кто тут больше виноват, Фридрих или наша знакомая.
– Почему? Убивал-то ведь он!
– А она дала свое согласие.
Да, по словам Фридриха, он действовал с попустительства Ани. И хотя сама девушка нынче в кабинете следователя утверждала обратное, как-то не очень в это верилось.
– Даже если смерть Багра сама Аня, как и все вокруг нее, приняла за несчастный случай, то уж смерть Лидии Никаноровны была насильственной. Аня не могла не понимать, что ее мать убили.
– Более того, она знала, кто именно это сделал! И зачем!
– Фридрих заранее договорился с Аней, что в случае чего она подтвердит его алиби на ночь убийства. А он подтвердит ее. Как минимум это должно было насторожить девушку.
– Но я все думаю, а зачем Фридрих договорился об алиби именно с Аней? Других кандидатур не было?
– А кто, например? С кем он мог договориться в Гакково или в Усть-Луге об алиби? Он тут никого не знал. Не с Юркой же ему было договариваться! Юрку он выбрал на роль козла отпущения. А вот Аня выступала с ним как его сообщница.
– Но он и Аню потом подставил.
– В самый последний момент, когда решил, что девушка ему больше не нужна. Увидел, что мы нашли Павла, и решил, что если кто и знает, где искать на острове тайник, то это только брат Багра.
Витя надеялся, что Павел укажет ему верный путь, поэтому и принес Аню в жертву без всяких колебаний.
– Она сама виновата, знала, на что идет. Знала, что затеял ее жених, но молчала. Она его сообщница. А значит, виновата не меньше, чем он!
Да, вина Ани для девушек была неоспорима. И чисто по-человечески Аня была даже более виновна, чем Фридрих. Тот преследовал свою цель, устраняя преграды в виде посторонних ему людей. А вот Аня устраняла членов своей собственной семьи. Смерть отца, матери и брата не казалась ей чем-то важным, когда речь шла о ее собственных интересах.
– Гадина какая!
– Да и Фридрих не лучше!
– Пожалуй, они даже в чем-то похожи между собой, – сказала Кира. – Из них могла бы получиться неплохая парочка. Оба они беспринципны, эгоистичны и крайне жестоки.
– Да, из них бы могли получиться хорошие партнеры, но… но только при одном условии.
– Каком?
– У них на двоих должна была быть одна единая цель. Но так уж получилось, что цели у них были разные.
И Леся усмехнулась. Она знала, о чем говорит. Знала, что совершенно права.