Знойное лето
Шрифт:
Закончился еще один день. Солнце зашло, серо-мглистое небо сделалось как неживое, тронь его — оно и осыплется трухой.
Егор Харитонович вышел за ворота, где для сиденья приспособлено старое бревно, источенное временем. Сидел, курил, глазел по сторонам. Мимо, направляясь в Дом культуры, ковылял Кутейников. Остановился, присел рядом.
— Готов, солдат, к походу? — спросил Егора Харитоновича.
— Да изготовился, долго ли.
— С охотой едешь, Егор? — опять допытывается Николай Петрович.
— А что? Нам, между протчим, не привыкать.
— Это хорошо, — Николай Петрович помолчал. — Просьба к тебе, Егор Харитонович
— Я тут при чем? — удивился Басаров. — Саша Иванович за старшего, его голове и болеть.
— Он сам собой, а ты все ж постарше, поопытнее. Считай, что это моя личная просьба.
Хотелось Басарову сказать в ответ какую-нибудь шуточку-прибауточку, но не получилось. Вместо этого сказал:
— Ты не беспокойся, Николай Петрович.
— Вот и договорились, — Кутейников довольно засмеялся и добавил, обращаясь к вышедшей за ворота Клавдии. — Не боишься, Кланя, отпускать Егора Харитоновича?
— Пускай кто другой боится, а мы привыкшие. Кому-то ведь надо ехать?
— Правильно рассуждаешь, Кланя, — одобрил ее слова Николай Петрович.
Когда он ушел, Клавдия, поглядывая ему вслед, сказала:
— Как только нервы у человека выдерживают! На меня доведись, так лучше камни ворочать, чем с народом говорить… Нынче пришел утром на дойку, ничем ничего, а бабы давай орать. У некоторых чё-то с оплатой не так получилось. Сидит, слушает, головой качает. Я уж не выдержала и говорю: чё поднялись, чё слова сказать человеку не даете? Откуда ему, бабам говорю, про нашу зарплату знать? Накричались, разошлись, а в обед экономистка тут как тут. Николай Петрович, говорит, велел срочно все проверить и доложить вам. Обсказала, чё к чему, всем ясно, всем понятно…
Загустела темнота, поднимаясь от земли все выше и выше и сливаясь где-то с угасшим небом. В ней вязнут и глохнут звуки. Егор Харитонович обнял Клавдию, она придвинулась, привалилась к плечу.
До Кубани хомутовцы добрались благополучно, если не считать одного происшествия. На какой-то остановке, позарившись на дешевизну, Иван Скородумов купил за рубль ведро отменных яблок, умял их в охотку и до самого места маялся животом, сделался аж зеленый. Он пластом лежал на вагонной полке и в ответ на советы, как избавиться от неприятной хвори, только рычал и матерился слабым голосом.
Выгрузились на маленькой степной станции, провозились с этой непривычной работой почти всю ночь и свалились — кто в кузове автомашины, а кто прямо на земле.
Утром Рязанцев собрался ехать вперед, чтобы представиться руководству рисоводческого совхоза, а потом встретить свою колонну на дороге и вести ее на место.
— Куда же ты один! — испугался Егор Харитонович. — Тут тебя живехонько охмурят, моргнуть не успеешь.
— Не волнуйся, — Саша Иванович воинственно поблескивает стеклами очков.
— Нет, одного не пущу, ни под каким видом! — стоял на своем Басаров.
— Егор верно говорит, — поддержали мужики, не очень-то доверяющие организаторским способностям инженера. — Вдвоем поезжайте.
— Ты, Егор, вот что, — подал совет Костя Петраков. — Попробуй уговорить кубанцев, может, они сами напрессуют нам соломы, а мы тем временем позагораем.
— За это ручаться не могу, — ответил Егор Харитонович, —
— К-какую еще валюту? — Саша Иванович сразу начал заикаться.
— Не кричи… Я банку груздей из дома прихватил. Прошлогодний засол. Во! — Егор Харитонович поднял большой палец. — К ним берем пару пузырьков водки, и Егор хоть с турками договорится.
— Не в-выдумывай! — возмутился Рязанцев. — Поехали!
Местное начальство в лице усатого, но совершенно лысого директора совхоза встретило их хоть не объятиями, но довольно приветливо. Переговоры о жилье, продуктах, местах прессования соломы, горючем, взаимных расчетах и еще о многом другом прошли быстро и плодотворно. Егору Харитоновичу не пришлось использовать свое красноречие. Слушая Сашу Ивановича, он только дивился, как дельно, разумно и убедительно тот говорит с директором совхоза. После, когда остались вдвоем, Басаров грустно заметил:
— Нет, дураку до умного шибко далеко.
Под жилье хомутовцам отвели бригадный клуб, под столовую — домишко по соседству с клубом. Басаров сразу облюбовал себе место на сцене, заявив, что в свободное время будет развлекать народ песнями и плясками. Он быстро заправил раскладушку, торчком поставил набитую мелкой рисовой соломой подушку и только собрался пройтись по небольшому хутору, посмотреть местные нравы и обычаи, как прибежал Рязанцев и всем нашел работу. Трактористам — сволакивать солому, остальным — оборудовать заправку и столовую, Ивану Скородумову, еще слабому здоровьем, — ремонтировать туалет. Сам же Рязанцев вместе с Басаровым отправился настраивать пресс-подборщик, уже увезенный к месту работы, километра за полтора от хутора.
Пресс выглядел игрушкой рядом с огромными ворохами светлой рисовой соломы.
— Н-да, между протчим! — Егор Харитонович снял фуражечку и в задумчивости поскоблил затылок. — Это сколь же тут куковать нам придется? А, Саша Иванович?
— Сколько надо, — ответил Саша Иванович. — Пока норму не выполним. Ничего, — подбодрил он не столько Басарова, сколько себя. — Нам бы только начать.
— Начать да кончить, вся и работа, — согласился Егор Харитонович.
Они занялись прессом — сложным и капризным агрегатом, требующем точной настройки. Рязанцев раскрыл книжечку-инструкцию и начал читать вслух:
— Перед началом работы, — монотонно забубнил он, — необходимо проверить затяжку гаек главной передачи, кривошипа, втулок, коромысел и зубьев упаковщика, крепление ножа поршня и противорежущего ножа.
— Как в телевизоре, между протчим, — заметил Егор Харитонович.
Из всех машин и приборов самым сложным он считал один телевизор. Однажды сам взялся ремонтировать. Через минуту после включения телевизор вспыхнул и его пришлось заливать водой.
— Ты не перебивай, а слушай! — строго сказал Саша Иванович. — Пошли дальше… Чтобы добиться синхронности работы игл с ходом поршня, следует включить вязальный аппарат в работу и, поворачивая за маховик, следить, чтобы иглы вошли в пазы прессовальной камеры до совмещения оси роликов с верхней кромкой направляющих дна прессовальной камеры. Затем отсоединяют три болта на розетке у вязального аппарата, ставят поршень до необходимого перекрытия игл и устанавливают болты розетки в новые три отверстия. Чтобы не пересекало проволоку в момент ее закладки, зазор между боковыми неподвижного ножа и валиком привода ножа…