Зодиак
Шрифт:
Я говорю не про «Федеральное агентство охраны окружающей среды», наших «Кейстоунских копов» [2] от химии. Эта организация – просто офисы, набитые посредственными химиками и самыми погаными донными тварями: политическими назначенцами. Ждать от них решительных действий – все равно что требовать от больного сенной лихорадкой скосить поле аллергенных сорняков. Господи Боже, они даже не признают опасным хлордан! И если у них на превентивные меры кишка тонка, то карательные им просто в голову не приходят. Законы
2
«Кейстоунские копы» – немой сериал о группе некомпетентных полицейских (1912 – 1917).
А вот я ищу. В прошлом году я путешествовал в каноэ по Центральному Джерси, собирая по дороге пробы. Вернувшись домой, я пропустил их через хроматограф. Результат? Многомиллионные штрафы, наложенные на нескольких нарушителей. Тут уж свободный рынок с его спросом и предложением постарался: создал систему невмешательства правосудия с множеством ниш для молодых агрессивных предпринимателей вроде меня.
Впереди из воды показалась рука в перчатке, и я заглушил мотор. Затем неподалеку появилась голова Тома, который приподнял «маску Дарта Вейдера», чтобы поговорить. Он утрированно разевал рот, выпучивал глаза, двигал губами – короче, всячески изображал удивление.
– Та еще труба!
– Длинная?
– Очень, не могу доплыть до конца. Подбрось.
– Из нее черная вода выходит?
– Ага.
Том положил на палубу «Зодиака» видеокамеру. Подняв ее, я перемотал пленку, поднес камеру к лицу и начал прокручивать заснятое на экранчике видоискателя.
– Тут снимки диффузоров, – объяснил Том. – Каждый – три с четвертью дюйма в диаметре. Поперечина – три восьмых дюйма.
– Отличная работа.
– Когда я спустился, ничего особенного не происходило, а потом труба как начала плеваться!
– Утренняя смена. Погрузившись, ты пропустил час пик. Давай-ка посмотрим.
В видоискателе появился плавный изгиб большой трубы на дне. Она была покрыта ржавчиной, которая словно бы поросла зеленым ворсом. Камера надвинулась на черную дыру в боку трубы, по вполне понятным причинам рядом ничего не росло. Через середину дыры шла поперечина.
– Тебе это ничего не напоминает?
– Ты о чем? – удивился Том.
– Похоже на греческую букву «тета». Ну, знаешь? Символ экологии.
Я поднял повыше пресс-релиз с логотипом «ЭООС», и он рассмеялся.
– Наверное, сочли это хорошей шуткой, – сказал я. – Держись, сейчас оттащу тебя подальше.
Мы отплывали от берега сначала ярдов на сто зараз, потом (когда Тому наскучило и он стал подумывать о ленче) на четверть мили. Дно плавно шло под уклон, и нырять приходилось не больше, чем на пятьдесят футов. Ориентируясь по компасу, я тащил его вдоль трубы, а он нырял посмотреть, на месте ли она. Когда Том все-таки нашел ее конец, мы оказались почти там, откуда начали, – на поросшем травой островке. Эта чертова штуковина была в милю длиной!
С Томом я раньше не работал, но свое дело он знал. Когда ныряешь для заработка,
С часок мы посидели на островке, попивая пиво и обсуждая замеры.
– Все дыры одного диаметра, – сказал он. – Расположены примерно на расстоянии пятидесяти футов друг от друга. В твоей измерительной ленте только восемнадцать, поэтому совсем точно сказать не могу.
– Все на одной стороне трубы?
– Попеременно.
– Значит, если труба длиной в милю… то получается, нам надо заткнуть около сотни трехдюймовых дыр.
– Уйма работы, мужик. Зачем вообще такие сложности? Почему бы не положить по дну обычную толстую трубу, и пусть себе выплевывает из одного отверстия на конце?
– Они думали, что нашли решение. Диффузия. Тут у берега сильное течение.
– Уже заметил.
– Это оно нанесло и островок, на котором мы сидим, и все отмели. В корпорации сочли, что, если смогут распространить выброс на милю поперек течения, химикаты отсюда унесет. А кроме того, большая труба, из которой выходит черная дрянь, сущий подарок для журналистов.
– Ты уверен, что это нелегально?
– Могу назвать шесть разных постановлений. Вот почему я хочу ее прикрыть.
– Думаешь, сумеешь взять их на понт?
– О чем это ты?
– Позвонишь им и скажешь: «С вами говорят из “ЭООС”, мы собираемся заткнуть вашу трубу, поэтому вам лучше закрыть завод».
– В любом другом месте можно было бы попытаться, но здесь этот номер не пройдет. Они знают, насколько это будет трудно. А кроме того, мне нужно кое-что побольше блефа. Я хочу остановить загрязнение.
Он усмехнулся, мол, «и я тоже». Эту присказку мы повторяем, когда перед нами невыполнимая задача: «Я хочу остановить загрязнение, друг!»
– И что будем делать? Отложим?
– Ну уж нет. – Я начал перематывать пленку в третий раз. – Придумаем что-нибудь, не впервой.
8
Он свалил свое оснащение в «Зодиак», и мы двинули к условленному месту сбора. Найти его оказалось нетрудно, поскольку команда «Иглобрюха» подожгла возле свалки огромные дымовые шашки с распродажи армейского склада. Вот уж любители поиграть на публику!
Я попросил Тома высадить меня пораньше. Пора было поразмыслить, а в возбужденном хаосе вокруг «Иглобрюха» этого скорее всего не удастся. Там все, наверное, на подъеме от успеха своей операции, захотят поделиться впечатлениями, а мне нужно подумать. Поэтому мы подвели «Зодиак» прямо к городскому пляжу. Прошлепав в одном белье по мелководью (единственный купальщик с сигарой в зубах), я, выйдя на песок, оделся. Обычно типы в одном белье бросаются в глаза, но никто из детишек и пенсионеров не обратил на меня внимания. Все сгрудились футах в ста от меня, уставившись на что-то у себя под ногами. Наверно, кого-то хватил удар, решил я. Потом извращенное любопытство взяло верх, и я тоже пошел поглазеть.