Золо
Шрифт:
— Будь моей навсегда, — Серкан одевает на её палец тонкое колечко. — Так ты мне наконец-то ответишь?
— Я стану твоей. Мог и не спрашивать, — Орин опускает взгляд на кольцо с розовыми кварцем готовая пищать от радости, но сдерживает себя не желая показаться легкомысленной. — Что же скажет ваш отец?
— Во-первых: мы переходим на “ты”; во-вторых: с отцом я поговорю и он не посмеет мне отказать; в-третьих: я следующий император и только мне решать, кто станет моей женой; в-четвертых тебе не стоит забивать этим всем голову раньше времени. Думаю, что нам пора тебя поближе познакомить с отцом.
— Прямо-о сейчас? То есть у-уже? — Орин
Император стоял посреди сада любуясь розами, что так напоминали о его потерянной любви, чью смерть он по сей день отказывается принять до конца. Сердце болит, а тоска только растёт, душа к любимой рвётся. Только сад даёт ему долгожданный, хотя и временный покой. Он пытался сам ухаживать за цветами, но у него ничего не вышло и всем занимаются садовники не давая всему завянуть.
— Приветствую вас двоих, — император старается показать доброжелательность. Орин видит его насквозь, она знает эту боль от потери близкого человека. — Рад наконец-то познакомиться с вами лично, госпожа Ли.
Орин растерялась позабыв о том, что стоит поклониться, всё вылетело из головы. Она впилась жадным взглядом в императора сравнивая его с принцем, те были даже очень похоже и прослеживались схожие черты лица.
— Простите меня, совсем забыла о манерах, — произносит пристыженно Орин поджимая губы получая на свои извинения сухой смешок. — Я сказала что-то не то?
— Всё в порядке ты мне чем-то напомнила Ниласа собой, он очень любит соблюдать этикет и извиняется перед всеми. Надеюсь, что ты станешь достойной не только моего сына, но титула императрицы и своего будущего народа, — Ханун смотрел на Ли с отеческой любовью вызывая на душе Орин легкость. — Тебе продолжать помогать в обучение, так как многих нюансов ты не знаешь, а тебе придётся править наравне с моим сыном.
— Если бы он не спас всех, то ведь бы никогда не смог получить свой титул? — Орин многое слышала от Серкана об его семье, когда они возвращались обратно и сумела сделать некие выводы. Как бы этот человек на неё не смотрел, то доверия тот в девушки мало вызывал. Она подсознательно искала подвох. — Ваш сын стал всенародным героем и спасителем несмотря на слепоту, из-за которой как раз таки его унижали. Разве они справедливо относились к своему принцу? Точно вы даже не вознамерились обо всём рассказывать и скрыли правду на долгие годы, если бы не стечение обстоятельств, то вы бы вряд ли заметили своего сына. Вы можете взять сейчас и начать оправдываться, ведь уделяли ему редкое время в детстве, но самое главное — вы не сказал ему правды.
Ханун ощутил себя пристыженным и не посмел что-то возразить. Орин обладала не простым характером, палец в рот не клади откусит и не заметит, да ко всему прочему очень умна и справедлива. Её не пронять красивыми речами, она недурна собой и остра на язык.
— Орин не стоит быть столько строгой к его величеству, он не заслужил этого, — Орин подняла глаза на принца удивляясь в очередной раз его доброму и мягкому сердцу, но помня на что тот может быть способен. — Он всё же мой отец каким бы он не был…
— Надеюсь, что вы осознаете собственные ошибки и попросить прощения, хотя я бы на месте Серкана вас нет простила, — её взгляд потемнел и черты
Принцу подарил ей одну из своих улыбок и сжал ладонь Орин кивая в знак согласия.
— Ты уверен в своём выборе? — Ханун тяжёло вздыхает.
— Она или никто больше, другого исхода я принять не смогу.
Потому что его любовь безумна и безгранична. В нём есть некоторые сомнения, что у них ничего не получится и он может обречь обоих не несчастную жизнь только об этом вовсе думать не хотелось.
— Ты мог выбрать любую леди из более знатного рода, кого угодно и они бы согласились, но предпочел ту, что имеет множественные шрамы и невероятную силу духу. Как бы я не противился и не был против, то ты пойдёшь наперекор моим словам и мне только в этом случае остаётся благословить вас обоих на брак, — Ханун знает, что это решение станет верным для всех них.
— Вы правы ваше величество как хорошо, что мы друг друга поняли, — Серкан притянул Орин к себе за талию. — Тогда, чем же ты хочешь заняться?
— Ты можешь мне показать свои картины или же… нарисовать меня. Что скажешь? — лицо Серкана в ту же минуту просияло широкой улыбкой. — На том и порешали, тогда нужно попросить, чтобы всё подготовили. Пока ты будешь занят я могу что-то приготовить, что ты бы хотел?
— Из твоих рук будет вкусным всё, а так был бы не прочь отведать пирожки с вишней.
Служанки приготовили для принца белый холст и принесли масляные краски, а также множества самых разнообразных кистей от маленьких до больших. Рядом стояли закуски в виде фруктов и ягод, чтобы он перекусил во время процесса. Серкан не заметил, как пролетело время настолько сильно увлёкся своей работой позабыв обо всём на свете и полностью погрузившись в процесс, который расслаблял давая немного забыться и убрать ненужные мысли в сторону.
Краски на удивление ложились сами собой складываясь в своеобразный портрет, вокруг была поляна в фиолетово-жёлтых тонах. У девушки волосы были огненного оттенка, а кожа же синеватой от того смотрелось всё это смешно и нелепо, глаза немного раскосые, нос большой, зато бёдрам у девушки пышные. Она была обернута в белое нечто с розовым и будто улыбалась смотря с некой смешинкой.
— А у тебя неплохо получилось, — Орин нарушает идилию садясь позади Серкана и делает ему массаж головы наблюдаю за картиной нарисованной принцем. — Правда, если кто-то увидит впору назовёт сумасшедшем и заставят запереть, чтобы себе и другим не навредить, — она распустила его волосы в желание сама причесать любимого и соорудить причёску.
— Рустем же всегда хвалил мои картины и говорил, что я могу стать замечательным художником и продавать их, — Серкан отзывался о нём с теплотой отложив кисти в сторону. — Он всегда меня во всём поддерживал и стал для меня опорой, Рустем заменил мне семью. Сейчас я не о чём не жалею, потому что теперь меня окружают самые лучшие люди. Я принял факт того, что моя мать никогда меня не любила и отказалась от меня из-за слепоты. Я не смогу, так поступить со своими детьми зная сколько придётся им вытерпеть боли в одиночку и не сломаться. Люди очень хрупкие, а дети в особенной степени, ветер дунет и всё распадается душа, расколется на мелкие осколки.