Золочёные латунные кости
Шрифт:
— Ты рассказывай.
Я выдал свою точку зрения и то, что знал, чтобы быть по-настоящему точным я пользовался информацией предоставленной Покойником.
Морли, казалось, не очень интересовался тем, кто истыкал его, гораздо сильнее кто и как спас после того, как он отключился. Мы с Палёной добавили то, что узнали из ненадёжных источников.
Выдав Морли всё, что знал, я переключился на своё любопытство:
— А что ты делал в том районе города? Не то чтобы ты не имеешь права ходить повсюду, где тебе чертовски хорошо,
Иногда я думаю, что он стесняется своего этнического происхождения.
Он был ещё не в состоянии для настоящего разговора и смотрел на меня с недоверием. Потом его красивое лицо скривилось от отчаянья.
— Я не могу вспомнить! — несколькими секундами спустя. — Может это он выкорчевал?
— Нет. Это не вяжется со всем остальным, но может и не признаётся.
По моей теорией, Морли был вовлечён во что-то совершенно другое, когда шёл вслепую во что-то смертельно опасное.
Морли нахмурился. Я решил, это означает, что он хочет объяснений.
— Сарж считает, что ты был там, чтобы внести выкуп семье твоей невесты.
Морли выглядел озадаченным, я не поверил в истинность его эмоций, но не стал донимать его.
Старые Кости мог позднее всё мне выложить.
Вместо этого я спросил:
— Как ты оправдываешь перед Первым Законом Дотса Белинду Контагью?
— Есть двенадцать видов сумасшествий, Гаррет. Романтическое увлечение является худшим.
Это было первое чётко законченное предложение, и, наверно, одно из самых правдивых из тех, что он когда-либо говорил.
«Я вижу сейчас ещё меньше, чем когда мистер Дотс был без сознания. Там ничего нет. Хотя похоже, куски памяти, возможно, были потеряны от сотрясения или снадобья».
— Жаль.
«Да уж. Всё, что можно сейчас сделать, это защищать его, пока он не может делать это сам».
— Он хочет сам заняться этим, до того как восстановится физически.
«Если он так упёрт в своём стремлении, то я обеспечу, чтобы он заснул на пути к двери».
Я усмехнулся.
Морли нахмурился.
— Чтобы не волноваться. Мы только планируем твоё будущее. Ты ещё будешь благодарить нас потом, — объяснил я.
Его боль была слишком сильна, чтобы смеяться.
— Не волнуйся из-за глупостей. Что ты собираешься делать? — спросил я.
— Вернусь ко сну.
Он именно так и поступил. И это было лучшим, что он мог сделать, после того как наполнил желудок высококалорийным куриным бульоном.
Скоро он перейдёт на полноценный куриный суп с лапшой и кусками мяса.
Покойник предложил, чтобы я забыл о мистере Дотсе на какое-то время. Я должен был пойти отдохнуть вместе с Палёной, которая могла помочь войти мне в курс дела.
Это заставило меня почувствовать, себя отодвинутым, как статист.
У меня было мало выбора, если я хотел остаться возле Морли.
Старые
Она посочувствовала моим проблемам с рыжулькой:
— Уйми свою гордость, сходи и поговори с ней. Морли будет в безопасности.
Я попытался что-то промычать в ответ, но остановился не в силах найти правдоподобное оправдание попытке избежать некрасивой ситуации.
— Боже, Гаррет! Ты что? Тринадцатый и единственный ребёнок в семье? Иди, поговори с ней. Она хуже тебе не сделает?
Я рассказал ей, что может быть хуже.
— После вложенного в тебя такого количества времени, проблем, приручения и эмоций?
— Да, после всего этого. Она превратилась в довольно эгоистичную девушку.
— А как это случилось? Кто вложил в неё мысль, что всё, что Тинни хочет, то заслуживает и получает? Гаррет, ты первоклассная тупица. Тинни присутствовала в твоей жизни ещё когда моя мать была крысёнком. Она приходила и уходила неоднократно, но она всегда возвращалась потом, когда тот кто отвлекал тебя, уходил.
Это была суровая, но правда. Обоюдоострая. У Тинни было несколько женихов. У меня… Майя, Элеонора, и даже Белинда.
Я нахмурился, надеюсь, друзья Тинни не подобрались так близко, как я к некоторым из этих дам. Майя была настроена выйти за меня замуж. Ей так и не удалось надолго удержать меня. Она вела себя намного лучше. Ещё я сходил с ума от Элеоноры, несмотря на то, что она была убита задолго до того, как я встретил её. Её дух и память были важной частью моей жизни долгое время.
Палёная сказала мне:
— Ты должен оставить багаж прошлого позади. Верни Тинни прежнюю сущность, когда-то она же стала твоим самым лучшим другом, хотя и была девушкой.
Похоже она отрепетировала свою речь, пока была в прихожей.
— Отличная речь, Палёная. Есть над чем подумать.
Она приосанилась.
— А что ты думаешь о Седлающей Ветер?
— О ком?
— Седлающей Ветер, Неистовом Приливе Света.
— Колдунья, которая шла следом, когда я искала склад, где находился тот ужас? Женщина, которая была в твоей комнате вчера вечером?
— Она.
— А что она? — у неё раньше шерсть не вставала настолько дыбом.
— Ты помнишь её, по делу с призраками и гигантскими жуками?
На несколько секунд воцарилась тишина.
— Конечно. Это было та самая женщина?
— Палёная.
— А что она?
— Палёная, я спрашиваю твоё мнение о той женщине, составившееся на основании вашего общения, взаимодействия и твоего волшебного нюха.
— У меня нет мнения. Откуда? Моего личного общения было не достаточно, чтобы составить его. Его, наверно, было меньше часа у обеих в наших жизнях. Я могу говорить только гипотетически. Вот. А почему моё мнение так важно?