Золотарь, или Просите, и дано будет…

Олди Генри Лайон

Batarey: Да ты ещё и пидар гнойный впридачу…

Waterclozet: Бедняга! Как ты потускнел и потерялся на форуме среди грамотных и культурных людей. Вот до чего доводит нетрадиционная ориентация!

Batarey: Действительно потускнел… Так как не с кем говорить… Гуляй рогатый, пока я тебе грамотно и культурно глаз на жопу натяну. И заставлю моргать!

Исполнители: доктор Косов Е. А. при содействии медсестры Овчарюк Л. П. В данный момент

Косов и Овчарюк находятся в областной клинической психиатрической больнице № 3 (ул. Академика Павлова, 46). Контакт с ними невозможен. Проводятся социовосстановительные мероприятия.

Захват исполнителей произошел предположительно утром 09.06.08, в кабинете «Жемчуг». Медсестра Лишина Б. В. показывает, что перед началом приема исполнители смотрели мюзикл «Кошки», используя для просмотра служебный компьютер. Сама Лишина фильм смотреть отказалась и читала журнал «Натали»…

2

— А почему вы пишете «пострадавший»? — тупо спросил я.

— А как надо? — заинтересовался Чистильщиков.

Он заваривал чай. Колдовал, священнодействовал. Такой чай грех было пить. Им надо любоваться и до конца дней хвастаться друзьям. Присутствовал, мол. Имел честь.

Жаль, что я такой вульгарный. Мне и в пакетиках сойдет.

С бергамотом.

Мы договорились встретиться у него в офисе. Первый раз я удивился, когда обнаружил по указанному адресу жилой дом. Даже без домофонов на подъездах. Входи, кто хочешь, бери, что хочешь, как говорила моя бабушка. Второй раз я удивился, когда, пыхтя и отдуваясь, взобрался по лестнице на девятый этаж (лифт не работал). Чистильщиков дежурил в дверях самой обычной квартиры. В прихожей он обождал, пока я разденусь, усадил на диван в ближайшей комнате — и без предисловий сунул в руки папку с какими-то отчетами.

Начав читать, я удивился в третий раз.

— Надо писать — «потерпевший».

— Ничего подобного. Извините, Александр Игоревич. Редактор вы, говорят, хороший… Но в этих материях — профан. Потерпевшим в процессуальном смысле лицо становится не автоматически, а только после вынесения следователем, прокурором или судьей постановления о признании гражданина потерпевшим.

— Вы — юрист?

— Нет. Я врач-стоматолог.

— А-а…

— «А-а», — он улыбнулся, — будете говорить отоларингологу. Когда вас попросят показать горло. У нас, зубодеров, кричат. Вот так…

Чистильщиков внезапно рявкнул во всю глотку:

— А-а-а!!!

Задребезжала посуда.

— Добрый доктор Косов — ваш коллега? Тогда понятно…

— Зря иронизируете. Женька Косов — отличный парень. И чудесный специалист. Не его вина, что бедняга Арутюнян остался без глаза. Александр Игоревич, вы ведь все уже поняли, да? Это вы просто ваньку валяете?

Я встал с дивана и подошел к окну. Город с высоты напоминал мутный, подтаявший айсберг. Белое, серое, черное. Суета, копошение. Если в нас врежется «Титаник», еще неизвестно, кто затонет первым.

— Вы хотите сказать…

— Да, хочу.

— Не перебивайте меня, Вадим Петрович. Я — не поклонник фильмов про мировое зло, лезущее в мир из унитаза. Если угодно, из компьютера. Я этого дерьма наредактировался — под завязку. Если вы намерены приплести к вашей городской фэнтези моего Антошку…

— Намерен.

Случай с вашим сыном я взял на контроль. Виртуальный возбудитель установлен охотником Золотарём. Надеюсь, вы не в обиде?

— Золотарём меня дразнят со школы. Я привык.

— А я вот все никак не привыкну. Второй год… Эта зараза обучается. Пробует варианты. Казалось бы, есть алгоритм. И вдруг как выкинет коленце…

— Какая зараза?

— Не знаю.

— А кто знает? Академия наук? ЦРУ? Синедрион жидомасонов?

— Никто не знает. Есть куча версий… Я вас позже ознакомлю. Полный спектр, от цифровых пришельцев до Судного дня. Мне не нравится ни одна. Слишком уж они все… Человеческие, что ли? Я практик, Александр Игоревич. Я понимаю так: некий подонок обещает натянуть Арутюняну глаз на… э-э…

— На жопу, — подсказал я. — Не стесняйтесь, Вадим Петрович.

Он кивнул:

— Хорошо. Один пообещал, второй окривел. Один из Ростова, второй из Харькова. Между ними связующее звено — врач Евгений Косов. Для окружающих — психопат, маньяк, доктор Менгеле. Жизнь загублена на раз, мимоходом. Сейчас Женька сидит в дурке и воет. Целый день, с редкими перерывами на сон. Его кормят насильно. А медсестра вяжет шарфы. Бесконечные, нелепые шарфы. Отбери у нее спицы, и она превращается в дикого зверя.

У Чистильщикова задергался рот. Усилием воли он заставил себя продолжить.

— Знаете, каких трудов стоит смягчить приговор этим пацанам из ДЮСШ? Если б у них была хотя бы амнезия… Нет же, все помнят! Как остановили вьетнамку, как били, резали. «А чего она? Она первая…» Защитный блок. Начни ломать — сойдут с ума. Они ведь славные ребята, в школе на хорошем счету. И ни одна собака не поверит, что это ревнивая дурища Тягнибок пожелала от большого ума…

— Значит, виновата Тягнибок? Просите, и дано будет?

— Тягнибок если и виновата, то в грязном языке. Желать человеку зла — естественно. И социально ненаказуемо. Увы. Желать зла вслух, в магазине или интернете, угрожать, обещать всяческие кары… Александр Игоревич, есть статистика. И приличные средства, выделяемые на конторы типа нашей. Других способов убедить вас у меня нет. Налить вам чайку?

— Налейте.

— С сахаром?

— Без.

— Это правильно. Пить чай правильней, чем уйти, хлопнув дверью. Почему вы не спрашиваете, какой у меня интерес к вам?

— А у вас есть ко мне интерес? Я думал, вам просто не с кем выпить чаю.

— Чаю я и сам выпью. Помните, как вы позвонили мне? И сказали, что нашли форумное сообщение, где ублюдок грозил вашему сыну? Будь я вашим тренером, сказал бы, что вы уложились в рекордный срок. Профессиональный охотник не смог бы быстрее выйти на виртуальный возбудитель. Вы искали по какой-то системе? Знали, где искать?

— Нет. Злой был, как собака.

— Вот-вот. Собака. Это значит — нюх. Теперь я скажу вам самое недостоверное, — он принес мне чашку с чаем, поставив ее на подоконник. — Чаще всего нюх проявляется в окружении пострадавшего. Близкие родственники, друзья, любимая девушка. Не спрашивайте, почему. Я не знаю. И синедрион жидомасонов не знает. Факт, данный нам в ощущении. С окружением пострадавшего в смысле нюха может конкурировать только один человек.