Золотая булавка Юлия Цезаря
Шрифт:
Кстати, от Ленки за это время пришли еще две эсэмэски. «Как дела? Встретила своего? Как он тебе?»
Ага, как в старинном романсе: «Мы странно встретились и странно разошлись».
Вита написала в ответ, что все в порядке, погода превосходная, подробности при встрече. Пускай подружка думает, что она здесь зажигает по полной.
Дома никого не было, очевидно, Филимон все же иногда выходил прогуляться. Или еда закончилась.
Двое подошли к увитым глицинией воротам сада и остановились.
Переглянулись,
В саду царила прохлада. Гранатовое дерево покрыто багряными цветами, как свежими ранами, вокруг этих цветов с громким жужжанием роились пчелы. Апельсиновые и лимонные деревья источали нежный аромат. За кустами коралловых роз мелодично журчал ручеек.
Двое шли по извилистой дорожке, не оглядываясь: их не интересовали деревья и цветы.
Один из них, тот, что постарше, был высоким и широкоплечим, его лицо украшали обвислые седоватые усы. Второй был ниже, моложе и плотнее.
Дорожка привела их к большому двухэтажному дому из белого камня. На мощеной террасе перед домом стояли круглый столик и несколько садовых кресел.
В одном из кресел сидел немолодой человек с лицом, покрытым шрамами, и странными, удивительно светлыми глазами.
– Наше почтение, – проговорил вислоусый и покосился на одно из кресел, но сесть не решился.
Его спутник пробормотал что-то нечленораздельное и спрятался за спиной напарника, подальше от белых глаз хозяина.
– Можете сесть. – Тот кивком указал гостям на плетеные кресла. – Хотите выпить?
– Нет, это ни к чему, – проговорил вислоусый, но напарник его облизал губы и пробормотал:
– А я не откажусь.
Хозяин поднял глиняный кувшин, налил в стаканы темно-красное вино, пододвинул гостям:
– Пейте, это вино из моего виноградника. Вряд ли где-то еще вы попробуете такое.
Вислоусый пригубил вино и отставил стакан. Его спутник жадно выпил все до капли.
Хозяин немного подождал и, наконец, заговорил:
– Она появилась. Ее не было очень долго, я уже думал, что она пропала навсегда, но вчера она появилась. Видимо, так было угодно звездам, которые правят нашим миром.
– Вы уверены, господин? – Вислоусый быстро и недоверчиво взглянул на хозяина.
– Если говорю, значит, уверен. Я узнал об этом из надежного, из самого надежного источника. Она появилась – и я хочу, чтобы вы принесли мне ее.
– Где она? – спросил вислоусый и снова взял свой стакан: наверное, от этой новости у него пересохло в горле.
– Она у женщины. У русской женщины, которая приехала сюда ненадолго. Вам нужно поспешить. У вас неделя, даже меньше. Думаю, это будет несложно. Вы найдете эту женщину и заберете ее…
– Что за женщина?
– Вот эта. – Хозяин положил на стол тонкую пластиковую папку и вытряхнул из нее несколько фотографий. – Вы видите, что с ней не будет сложностей.
– Что делать с самой женщиной?
– Что за вопросы ты задаешь! – Хозяин поморщился. –
– Но если без этого не удастся?
– Я начинаю думать, что зря связался с вами! Может, мне стоит поискать других исполнителей, более толковых?
– Нет, господин, что вы! – испугался вислоусый. – Мы справимся, мы все сделаем как надо.
– Надеюсь.
Вислоусый протянул руку к пластиковой папке, но хозяин его остановил:
– Не надо. Еще раз посмотрите на фотографии и запомните ее. Снимки я уничтожу.
– Хорошо, господин. – Вислоусый внимательно вгляделся в фотографии, кивнул. – Я запомнил.
– Запомни еще одно: вы должны принести мне ее. Ошибки я не прощу.
– Не беспокойтесь, – вислоусый поднялся, – мы принесем вам то, что нужно. Дело очень простое.
– Возможно, оно и простое, – покачал хозяин головой, – но отнеситесь к нему со всей серьезностью. У вас не так много времени. И помните: у вас нет права на ошибку!
Вислоусый взглянул в его удивительно бледные глаза и попятился: в этот чудесный летний день на него повеяло арктическим холодом.
– Всего двадцать сестерциев, добрый господин. – Деций Крисп почтительно склонился перед надменным толстяком с завитой и надушенной бородой.
Тот запыхтел недовольно:
– Что так дорого?
– Это вовсе не дорого, добрый господин. Двадцать сестерциев за лучшие места во втором ряду на северной трибуне – цена скромная, поверьте мне. Вам все будет прекрасно видно, и вы не будете мучиться от жары.
Толстяк все еще колебался, и Деций Крисп использовал самый сильный аргумент:
– Вы будете сидеть рядом с самим Марком Лицинием Мамуррой!
– Ты не врешь? – Толстяк взглянул на Деция исподлобья. В глазах его читалось недоверие.
– Клянусь Венерой Либетиной! – Деций ударил себя кулаком в грудь и придал лицу выражение сугубой честности. – Спросите кого угодно, я честный человек!
– Ладно, пусть будет по-твоему. – Толстяк поморщился, как будто у него болели зубы, и отсчитал двадцать монет.
Деций облегченно вздохнул, проводил толстяка к заранее занятым местам и отправился восвояси.
Сегодня у него удачный день: удалось заработать целых пятьдесят сестерциев. Правда, двадцать из них придется отдать подельнику, служителю Большого цирка Марку по прозвищу Кузнечик. Тот честно отработал свои деньги, придерживая для Деция самые лучшие места.