Золотая цепь Гомерова
Шрифт:
– Хватит, не смешно!
– Ничего не хватит… А смешно станет потом! – заявил Кирилл, и попытался сдернуть одежду с Кудреватова.
Словно тьма накатила на глаза Дениса, и он, схватив ломанный стул, ударил по голове обидчика, да так, что доломал стул и лишь крепкая ножка осталась в руке. Он бил снова и снова, а затем, схватил за ногу лежащего, и сбросил его с лестницы, так, что тело перевернувшись, осталось валятся на площадке лестничного пролёта внизу. И тут тоже никто не собирался ни помогать, ни мешать, только пронзительно визжали девочки.
Наконец прибежал физкультурник и трудовик, обозревая поле боя. Они подхватили Кирилла, и понесли его в кабинет врача. Завуч и директор школы спешили к месту событий, но старались не перейти с быстрого шага на бег, дабы не повергать в пыль свой авторитет. Пронзительно тикали часы на стене, словно отмеряя оставшееся время, настолько тихо было здесь. Но лица учителей были белее белого, а руки тряслись.
– Кудреватов. В кабинет директора. Быстро.
– Хорошо, – согласился мальчишка.
Денис даже не добавил всегдашнее- «Чего?», примерно понимал последствия. Мальчик собрал свой портфель быстро, хотя и словил сильный тремор. Сменка не сразу попала внутрь портфеля, а лишь с четвёртого раза. Также , с трудом, он одел штаны и рубашку.
– Ладно. Надо идти, – сказал он сам себе. И он поплёлся, и сел на табурет, ожидая вызова в кабинет.
Портфель лежал на его коленях, как у примерного ученика, и он рефлекторно поправлял манжеты рукавов и воротник, пуговицы на курточке.
– Кудреватов, заходи, – позвала секретарь.
Он вошёл в кабинет, где сидели за столом завуч и директор, перед ними лежали листы бумаги и ручки.
– Ну, Денис, скажи, зачем зверски избил Филёва Кирилла?
Мальчик переводил глаза с одной женщины на другую, и стал понимать, что виноватым хотят сделать его. Всем наплевать. что над ним злобно издевались, никто и вмешиваться не собирался, но жутко избитый школьник, и его богатые родители – нечто другое. Ладно…
– Он хотел меня изнасиловать, – жёстко заявил Кудреватов , подняв опущенные глаза, – и это я требую внести в протокол мои показания по делу.
Глаза директрисы и завуча стали похожи на чайные блюдца, только золотой каймы не хватало.
– Нет, Денис, возможно, имела место неуместная шутка… – начала завуч.
– Ну да, он хотел стащить с меня трусы и ухватить за член. Возможно, это казалось ему смешным. Инспектора из детской комнаты милиции это тоже рассмешит, я полагаю. Законники дело решат, ла и себя не забудут. И не стоит на меня собак вешать. Я, так понимаю, родители Филёва хотят потребовать, что бы мы заплатили а своего мерзкого сына? Пускай тогда полицию вызывают. Если они мне не заплатят, я заявлю на их сына за попытку изнасилования, и вам, господин директор, тоже будет не айс.
– Это не очень хорошо, Денис…
– Точно, нехорошо стягивать трусы с других…– тихо заметил мальчик.
Открылась дверь, и вошла хорошо одетая дама, мать Кирилла.
– Привет, Денис. Кирилла
– Звоните, – согласился мальчик, – и не забудьте, что тогда ваш сын встретиться с инспектором по делам несовершеннолетних, а уж что он там нарешает… Вы же наверное, всё слышали… Я бы предложил решить дело по соглашению сторон.
– Ты умён не по годам…
– Куда деваться…Бедный человек, из бедной семьи…
Денис сидел и дремал в кресле, ожидая законника. Кресло было знатное- мягкое и глубокое, необыкновенно удобное. Наконец, дело решилось. Приехал поверенный, с толстой кожаной папкой, и большим чувством собственной важности на упитанном лице.у Ведьма была права- страж закона был очень основателен на вид, а не просто болезненно толст. Он сопел и вздыхал, охал и ахал. выслушивая случившиеся, и всё бросал хитрые взгляды поросячьих глазок на мальчика.
Наконец, принялся составлять документы, высунув язык наружу от усердия к работе. Вот две бумаги и были готовы. Денис, с линейкой в руке, как видел в кино, прочёл всё до буковки, не пропустил ни запятой, и остался доволен. Рядом сидела мать Филёва, Клавдия Матвеевна, тоже читала бумаги.
– Ну что же? Все согласны?
– Да, – Клавдия Матвеевна кивнула головой.
– Пожалуй, – согласилась завуч.
– Хорошо, – согласился и Денис.
Мать Филёва придвинула к мальчику конверт, он поднял брови, посмотрев на деньги.
– Так будет лучше, это твоё, – добавила Клавдия Матвеевна, – но всё останется в тайне.
***
Над побережьем Атлантики царила ночь. Место, выбранное капитаном Шульце было отличным- безлюдное, без слепящих огней прожекторов, так и шныряющих своими лучами по океанским волнам. Даже маленький рыболовецкий катер, охранявший этот кусочек суши от злобных агентов Гитлера, спрятался в бухточке, где старые моряки согревали себя глотками кентуккийского виски. Генрих всё смотрел на берег через окуляры своего потрепанного «Цейса», осматривая место высадки.
Рядом стояла и команда лучших моряков. Это были пятеро дюжих парней, наряженные в отличные американские шмотки, купленные на Кубе за фальшивые доллары. Лица небритые, но не заросшие, подстриженные и даже отмытые последней водой с их подлодки. Ничего не должно было повлиять на успех операции, а о провале докладывать лично Дёницу он не хотел.
Капитан махнул рукой, и пятёрка солдат села в надувную лодку, а матросы подлодки помогли спустить судёнышко на поверхность воды. Они оттолкнулись от стального борта повелителя глубин, и стали грести к берегу. Плеск весел перестал доносится до капитана, и он спрятался в рубке, что бы закурить.