Золотая чаша
Шрифт:
– Мне приходится думать о своей внешности. Это важно для моей работы. Вот уж где нет никаких проблем и все идет отлично. Меня недавно повысили, так что я теперь совершенно не завишу от Дэна Рота. Конечно, мне приходится жить в доме, купленном на его деньги, здесь я ничего не могу поделать, но по крайней мере я сама себя содержу.
– Надо бы мне навестить Дэна, – сказал Пол. – Как он там сейчас?
– Работает, как всегда. Однако я уверена, он ужасно страдает. Думаю, он не может забыть тех слов, которые он сказал на прощание Фредди, когда тот уходил на фронт. Ты
– Мы задерживаем тебя, – проговорила Мими, и Пол понял, что ей хочется поскорее уйти.
Лия схватила Мими за руку.
– Нет-нет, все в порядке. Мне больше не с кем об этом поговорить, а на душе накипело. Мне постоянно приходится сдерживаться, не показывать своих чувств. Не могу же я сказать Хенни, что, увидев Фредди в госпитале в первый раз, я была вынуждена бегом броситься в туалет, так как меня затошнило. И здесь не только жалость, хотя, конечно, и это тоже… но также… я не могу смотреть на него, когда он раздет, и мне стыдно. – В голосе ее послышалась мольба: – С кем еще я могу поговорить об этом?
Мими ничего не ответила, и Пол тоже молчал, находясь в полном замешательстве.
– И мы с Фредди почти совсем не разговариваем. Он не желает ничего со мной обсуждать.
Сейчас полные мольбы глаза Лии смотрели только на Пола; Мими как-то незаметно отстранилась от участия в разговоре. Пол понимал, что она чувствует себя неловко, и Лия, вероятно, это тоже поняла.
– Ты мужчина, ты знаешь жизнь, знал ее еще до того, как отправился во Францию и прошел через весь этот ад; тебя не испугает правда, какой бы она ни была отвратительной… ведь так? Пли мне лучше промолчать?
– Нет, скажи, что ты хотела сказать.
– Ты знаешь, самое ужасное во всем этом то, что иногда у меня появляется желание исчезнуть. Вот так просто, взять и исчезнуть. Или я начинаю желать, чтобы исчез Фредди. Когда я думаю, что отныне все мои дни и ночи будут такими, как сейчас, я не хочу больше этого терпеть, хотя и понимаю, я должна, и конечно же, буду. А потом мне становится стыдно, что я жалею себя, когда это он, кто… – на мгновение лицо Лии исказила гримаса отчаяния. Однако она тут же взяла себя в руки. – Нет-нет, ничего не говори, не утешай меня.
Пол мягко произнес:
– Мы не станем ничего говорить, кроме того, что мы твои друзья.
– Благодарю. Ну, мне пора идти. Спасибо, что выслушали. – Она сделала несколько шагов, затем обернулась: – Ты шокирован?
Пол молча покачал головой. В этот момент ему было жаль ее даже больше, чем Фредди.
Склонившись над куском ткани – она заканчивала вышивать последнюю из двенадцати накидок на сиденья стульев, начатых ею еще до отъезда Пола на фронт, – Мими заметила:
– Я считаю, то, что сказала Лия, просто ужасно, ты согласен, Пол? Ее слова не идут у меня из головы весь день. Бедный, бедный Фредди!
Как бы ему хотелось, чтобы она, наконец, избавилась от своей привычки удваивать определения.
– Как только у нее язык повернулся сказать, что ей хочется исчезнуть. Это просто несправедливо по отношению
Пол оторвался от книги. Шторы не были задернуты, и на низком небе можно было видеть отблески городских огней, тусклое кровавое свечение, устремленное ввысь.
Она сказала «несправедливо». Но что это значило?
Было ли «справедливым» то, что сам он не получил даже царапины, тогда как Фредди был ужасно искалечен? А как назвать то, что президент, избранный на свой пост под лозунгом «Он не дал втянуть нас в войну», тут же нарушил свое предвыборное обещание? И, однако, что еще ему оставалось? А разве «справедливо», что небольшой банк Вернеров, как и Морган, Рокфеллер, Английский банк да и многие другие разбогатели за счет военных кредитов? А как относиться к самому браку Фредди с Лией? Дэн был против этого, но Дэн и сам не без греха. Все мы не ангелы.
Господь свидетель, я никого не осуждаю, сказал себе Пол, и ответил жене, что она, он уверен, ошибается. Лия совсем не имела в виду того, что, как ей показалось, она услышала в ее словах.
Мими отложила в сторону свое вышиванье.
– Ты знаешь, у тебя измученный вид, Пол. Приготовлю-ка я, пожалуй, чай. Он тебя взбодрит.
– Но я чувствую себя прекрасно. На самом деле. Она подошла к нему почти вплотную.
– Ну, я не знаю, – в голосе ее была печаль. – Упаси Бог, конечно, но если бы это был ты… я бы так тебя любила, Пол. Всегда-всегда. Я так тебя люблю сейчас.
Он посмотрел на нее. В ее устремленном на него взгляде были нежность и искренность.
И он подумал, пытаясь сам себя в этом уверить: да, я, несомненно, должен быть благодарен судьбе. Бедный Фредди. Бедная Лия.
Мариан взяла его за руку и стиснула ее с такой силой, что он почувствовал, как в ладонь ему впилось ее обручальное кольцо.
…Этим кольцом… пока смерть… в присутствии всех собравшихся…
Словно прочтя его мысли, она улыбнулась и, поднеся его руку к своим губам, нежно ее поцеловала.
ГЛАВА 7
Услышав, как отец вошел в дом, Фредди откатился от рояля и направил свое инвалидное кресло в дальний конец комнаты.
От одежды Дэна веяло свежестью. Так как он был в пиджаке и при галстуке, то очевидно пришел сюда прямо из школы. Он выглядел бодрым, полным сил и казался просто огромным.
– Я слышал, как ты играл. Похоже на Дебюсси.
– Я лишь попробовал несколько аккордов.
Дэн уселся на диван, положил ногу на ногу и зажег трубку; он явно расположился здесь надолго. А почему бы и нет? Ведь дом принадлежал ему.
– Вижу, рояль доставляет тебе удовольствие. Я рад.
– Но ведь это же «Стейнвей», не так ли? Самый лучший инструмент на свете.
Дэн промолчал. Весь как на ладони, подумал про отца Фредди. Такой внимательный, чуткий, не позволяющий себе даже взглянуть на то место, где должны были быть Мои ноги, избегающий встречаться со мной взглядом из страха перед тем, что он может увидеть в моих глазах. Такой терпеливый, такой тактичный. Впрочем, не только он, все они…
– А где мальчик? Все еще в парке?