Золотая чаша
Шрифт:
Он прижался щекой к ее волосам.
«…Живи, дабы могли жить твои дети…»
Эти слова из древней священной книги словно вдруг вспыхнули у него в мозгу. Сей хлеб и строй дома, они означали. Живи в мире. Исцеляй. Не причиняй боли. Всему, что рождено под солнцем, давай возможность жить и процветать, и не нарушай покоя.
ГЛАВА 12
Именинный торт стоял на столе между двумя хрустальными вазами с желтыми нарциссами.
– Четыре свечки и еще одна, на вырост, – сказала Лия стоявшей
Она с удовлетворением оглядела столовую, стены которой, оклеенные бело-зелеными обоями в крупную клетку, создавали у тебя ощущение, что перед тобой решетчатая ограда сада. Эти обои, объяснила с серьезным видом Лия, ввела в моду Элси де Вульф, использовавшая их при декорировании клуба «Колони». Да, подумала со вздохом Хенни, Лия понимает толк в подобных вещах; она модная женщина и, в отличие от меня, чувствует себя совершенно свободно в таких комнатах.
– А сейчас прабабушка разрежет торт, – объявила Лия.
Анжелика выглядела счастливой; ей нравился этот дом, и она также любила всякого рода церемонии. Она дала первый кусок Хэнку, и довольная улыбка расплылась по ее лицу, когда все тут же хором запели «С днем рождения».
– Ты знаешь, что тебя назвали в честь твоего прадедушки, дорогой? – спросила она Хэнка, щеки которого уже были измазаны шоколадным кремом.
– Я никогда этого не знала, – шепнула на ухо Хенни Лия. – Я думала, что называю его в честь моего отца.
– Ш-ш, – Хенни приложила палец к губам, и они обе хихикнули.
– Как же изменился мир с того времени, когда твой прадедушка был таким же маленьким мальчиком, как ты! – воскликнула Анжелика. – Мы жили совершенно в ином мире, когда он был молодым, когда я была молодой… – она умолкла и задумалась, устремив невидящий взгляд в пространство.
В последнее время мысли ее все чаще и чаще обращались к прошлому, к тем ужасным дням ее юности, когда ей пришлось столько выстрадать, в особенности к тому дню, когда к ним пришли солдаты северян, и ее отец был убит. Та война оставила неизгладимый след в ее душе, подумала Хенни, как и в нас – как в маленьком Хэнке – эта последняя война.
– Я только что подумал, – заметил Дэн, сидящий рядом с ней, – жаль, что дядя Дэвид не дожил до того, чтобы все это сейчас увидеть.
Хенни кивнула. Дядя Дэвид несомненно был бы рад узнать, что у нее с Дэном все хорошо и они вместе.
– Мир меняется каждый день, – сказал Пол. – Конечно, это трудно заметить, но только вспомните, что было двадцать лет назад, и вы это поймете. Хотя бы ты, Лия! Могла ли ты даже мечтать пять лет назад, что откроешь собственный магазин на Мэдисон-авеню?
Лия мгновенно ответила:
– Да. – И все рассмеялись.
– Я сманила двух белошвеек и двух портних из нижнего города, объяснила она. – Предложила им больше денег и приятное окружение. И теперь в бизнесе я буду известна под именем «Леа». Пожалуйста, не забудьте, где стоит ударение. Надо быть французом, чтобы чего-то
– Не так уж я и щедр. Это все равно станет моим, так как в следующем месяце мы поженимся.
– Ну, выгода здесь обоюдная, – заметила Лия. – Я зато буду бесплатно пользоваться услугами адвоката.
– Она умница, – сказал Альфи Хенни. – Хотя и никогда не посещала колледжа, как и я. Так-то вот!
Мег принесла свою тарелку с куском торта и мороженым и, придвинув стул, села рядом с Хенни.
– Не знаю, что и делать, – пожаловалась она, когда ее отец отошел. – Меня приняли в Велсли и я хочу там учиться, я действительно хочу. Но мама считает, что девочкам совершенно нечего делать в колледже. Она хочет, чтобы я поехала в частную школу, скорее всего, в Швейцарии. Ее модные друзья все посылают туда своих дочек. И что хуже всего, она хочет вывезти меня в свет; она прилагает массу сил, чтобы этого добиться, но думаю у нее ничего не получится. Из меня просто не выйдет светской барышни, не тот тип.
Да, ты права, подумала Хенни, глядя на крупную фигуру и нежное честное лицо девушки; это правда, тут ничего не выйдет, как и со мной. Она сочувственно улыбнулась.
– Я всегда жалела о том, что мне не пришлось учиться в колледже. Давай позже все это как следует обсудим. Может, мне удастся убедить твоих родителей… Ой, смотри, они достают из коробок подарки, пойдем-ка в гостиную.
Бен, подхватив Хэнка на руки, понес его в библиотеку. Руки и ноги мальчика болтались в воздухе, и он заливался счастливым смехом.
Ребенок Лии, подумала Хенни, почувствовав внезапный укол ревности. И, однако, у него была точно такая же лучезарная улыбка, как и у Фредди. Она постоянно искала сходство между отцом и сыном в своем страстном желании не дать себе забыть Фредди, запечатлеть в своей памяти навечно его образ таким, каким он был при жизни, вплоть до мельчайших черточек: родинки на левой щеке между носом и подбородком, едва заметной щели между двумя передними зубами… Помни это, вновь и вновь повторяла она себе, а не окровавленное тело у подножия лестницы.
Ты будешь более счастлив, маленький Хэнк, ты и твоя мать будете более счастливы с Беном, чем вы могли бы быть… о прости меня, Фредди! Прости меня, но это так.
Дэн был на полу, раскрывая коробки и пакеты с игрушками. Все они были так чудесны! Поезда и ковбои, удивительные книжки, марионетки и индейцы, и огромный плюшевый кенгуру от Флоренс и Уолтера. Здесь, однако, не было ни одного игрушечного солдатика. Дэн это запретил.
Как странно, как всегда подумала Хенни, видеть Дэна в роскошной комнате с блестящими коробками и оберточной бумагой, раскиданной среди всех этих дорогих подарков. Деньги текли рекой. В основном они приходили от Дэна, но часть их сейчас будет приходить и от Лии, которая тоже, хотя и косвенно, будет делать деньги на войне, благодаря появившемуся новому классу богатых женщин.