Золотая клетка
Шрифт:
И, рассвирепев от новой неудачи, заорал на мать:
— Не смей упоминать отца! Он, не в пример тебе, человеком был! Если б не погиб, не пришлось бы мне из-за денег идти на преступление!
— Можно подумать, ты при нем не забирался в мой ларец, — украл ведь бабушкино кольцо с бриллиантом! — попомнила Любовь Семеновна, но уже более спокойно. — Знаю твои повадки драгоценности поместила в банковский сейф. Напрасно силы тратишь!
Кирилл отлично изучил холодную, себялюбивую и вместе сентиментальную натуру матери, с детства привык играть на ее слабостях. «Надо вызвать к себе жалость, иначе ничего
— Ну как ты не понимаешь, мама: раз я решился на такое, меня толкнули к этому чрезвычайные обстоятельства! — театрально заломив руки, со слезой в голосе произнес он. — Неужели ты спокойно переживешь, когда вслед за мужем убьют и твоего единственного сына?
— Брось заливать! — грубо оборвала его Любовь Семеновна. — Кому ты нужен? Воруешь из дома, чтобы наркотики покупать!
— Зря не веришь! Ты горько пожалеешь об этом, мама! — с пафосом начал Кирилл — и вдруг пришел в неподдельный ужас при воспоминании о своем неоплатном долге; неожиданно для себя самого открыл ей правду: — Меня убьют за долги в казино… нечем расплатиться.
Любовь Семеновна знала о пристрастии сына к игре в рулетку, как и к наркотикам; пристально посмотрела ему в глаза, прислушалась к тому, что подсказывал ей материнский инстинкт и решила на этот раз ему поверить, сменила гнев на милость:
— Ладно, Кирюша, разрешаю тебе продать машину отца, оформлю на тебя доверенность. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы рассчитаться с долгами?
— Может и не хватить, если бандиты из казино «включат счетчик». Мне срок установили — десять дней.
— Это что еще за «счетчик»? — не поняла Любовь Семеновна.
— Проценты с суммы долга, — коротко ответил сын. — Чем больше просрочишь, — тем они выше. Могут последние штаны снять! Но все равно — машина, пожалуй, меня спасет.
Немного подумал и объяснил матери:
— Тебе надо поскорее оформить на меня нотариальную доверенность с правом продажи. Тогда под нее я смогу получить деньги взаймы. Найти покупателя на шикарный отцовский лимузин нелегко.
Оформление доверенности у нотариуса, снятие машины с учета — это не заняло у Кирилла много времени. Зато с получением денег в долг ничего не получалось: никто не желал давать ему пять тысяч баксов даже под такой мощный залог, а продавать за бесценок шикарный лимузин, стоивший по меньшей мере раз в десять дороже, просто абсурдно.
Вместе с тем срок возврата долга истекал, а Кирилл уже испробовал всех, кто потенциально способен одолжить эту сумму, — за исключением Петра и Даши. Обратиться к Петру не позволяла гордость и свежее воспоминание о том, как сам отказал ему в подобной просьбе. Перед Дашей очень стыдно, — не утратил еще надежды, и не желал признаться в своем банкротстве.
Однако узнал от Инны, что Даша недавно вернулась в Москву после большого турне по Европе и наверняка хорошо там заработала, — и дрогнул. Страх перед бандитами из казино взял верх; не выдержав, Кирилл позвонил Волошиным. К телефону подошла Анна Федоровна.
— Это ты Кирилл? — удивилась она. — Куда же ты запропастился? То прямо жених, а потом вдруг перестал у нас бывать… Смерть отца — не причина.
— Конечно,
— Сам знаешь, что не так! — рассердилась она и упрекнула: — Не больно ты, парень, настойчив!
— Я исправлюсь, — полушутя пообещал Кирилл, чтобы закрыть бесполезную тему. — Только разберусь с финансовыми проблемами, возникшими после смерти отца. Вот закончатся у Даши гастроли…
— А она уже вернулась! Ты разве не знал? — удивилась Анна Федоровна. — Вот пойми вас, молодых! Дашенька со мной не делится, — посетовала она.
— Так она дома… А вы не могли бы попросить ее к телефону? Мне очень нужно с ней поговорить!
— Даши сейчас нет, вышла в магазин. Но она скоро вернется. Если хочешь — можешь приехать. Думаю, вам не вредно повидаться.
Разумеется, Кирилл согласился. Когда он, с неизменным букетом цветов, хотя и не таких дорогих, как обычно, появился в дверях квартиры, встретили его Анна Федоровна и Даша; хозяина дома не было: снова в отъезде по своим экологическим делам. Обе женщины заметили, конечно, как похудел и обрюзг Кирилл, но из деликатности промолчали, — он понял по тому, как они переглянулись.
— Что, сильно изменился? К сожалению, горе человека не красит, — изобразив на физиономии глубокую скорбь, намекнул он. — У меня сейчас в жизни полоса сплошных неприятностей.
— Все равно — рада тебя видеть! — приветливо улыбнулась ему Даша (она-то выглядела бесподобно). — Пойдем ко мне, расскажешь, как вы с мамой живете, о чем хотел со мной поговорить.
— А потом прошу ко мне на кухню, чай пить! — любезно пригласила Анна Федоровна. — Я тоже хочу знать, что у вас изменилось после смерти отца.
«Не буду я посвящать их в наши неурядицы. Это глупо, тем более многое у нас наладится, когда разблокируют отцовские счета, — решил про себя Кирилл, следуя за Дашей в ее комнату. — И про Мамонтовку ничего не скажу — суд-то еще не закончен».
— У меня неприятности, и ты можешь мне помочь, — не церемонясь, сообщил Кирилл, когда они уселись на диван. — Тебя это удивляет?
— Вообще-то да, — честно призналась Даша. — Что же это у тебя за дела, в которых я могу тебе помочь?
— У нас с мамой временный напряг с наличностью, — схитрил он, решив перемешать правду с ложью. — Отцовские счета пока заблокированы, мы не можем ими пользоваться, а текущие расходы, как ты знаешь, у нас огромные. Поэтому возникают проблемы.
— Это понятно, — нетерпеливо отозвалась Даша. — В чем нужна моя помощь?
— Я залез в долги, и мне срочно надо отдать пять тысяч баксов, — открыл ей правду Кирилл, и торопливо пояснил, вытащив из кармана нотариальную доверенность: — Ненадолго и под твердую гарантию. Вот она, посмотри! — И передал документ ей в руки. — Я продаю лимузин отца.
Даша машинально взяла бумагу, повертела в руках и не чигая вернула.
— Незачем, я тебе и так верю. И, не задумываясь, выручила бы тебя, Кир! Мне удалось заработать почти десять тысяч долларов. Но ты опоздал! — огорченно вздохнула она. — Я их только сегодня уплатила за машину.