Золотая лента
Шрифт:
Мимо что-то проплыло, слабо коснувшись бедра. Наруто пошарил позади себя и притянул находку ближе, на ощупь пытаясь понять что это такое. Под пальцами ощущалась мокрая слипшаяся шерсть, крошечное ледяное тело лисенка. Блондин осторожно потер животик, потыкал в нос создания. Рыжик не шевельнулся, не отозвался. Юноша нахмурился. Засунув мертвого друга за пазуху, он стал медленно двигаться вперед, ориентируясь по памяти. В детстве он тоже почти на ощупь пробирался по своему подсознанию к клетке с Кьюби. Сцепив зубы от злости, Узумаки отловил еще несколько мертвых лисят, всех засовывая под еще сухую кофту, которая медленно пропитывалась влагой. Он и сам не знал, зачем это делает, но так было спокойнее на душе. Вскоре
Юноша вышел в огромную комнату. Под потолком плавали огненные шары давая скудное освещение. У дальней стены лежал избитый, потрепанный, жутко исхудавший Курама, бока его вздымались от судорожного дыхания.
Слева раздался низкий грозный рык. Наруто повернулся к опасности боком и стал очень медленно приближаться к своему лису, неотрывно смотря в горящие яростью красные глаза напротив.
– Явился таки?!
– зло пророкотал демон, поднимаясь и потягиваясь. Из темноты плавно выступили очертания его тела. Это был огромный девятихвостый лис черного цвета. Хотя парень и знал, что цвет на самом деле другой, но глаза видели именно эту картину. В отблесках света был виден только мокрый блестящий черный нос и кровавые глаза с вертикальным зрачком. Все остальное снова потонуло во мраке.
– А вот у Курамы глаза желтые, - Наруто даже не заметил, что произнес это вслух.
– Хо, он сказал тебе свое имя?! Жалкая шавка, что прогнулась перед слабым человечишкой.
– А ты представиться не хочешь?
– вежливо поинтересовался блондин, все также не спеша приближаясь к Кураме.
– Жалкие насекомые, вроде тебя, называют меня Кьюби. Я не стану называть тебе свое настоящее имя!
– Тогда может быть объяснишь, зачем тебе мое тело?
Черный лис долго молчал, изучая собеседника цепким внимательным взглядом. Словно тушку для разделки, осмотрел с макушки до пят и обратно, задумчиво склонил голову на бок. Потом угрожающе порычал для острастки. Не видя должной реакции и не чувствуя в собеседнике страха, зло хмыкнул, оскалившись.
– Я хочу быть человеком.
***
С тех пор, как песчаники вернулись из Конохи, джинчурики Однохвостого демона стал более вменяем. Он все так же ни с кем не разговаривал, однако, его можно было попросить что-то сделать. Приказы он все равно игнорировал, а вот на вежливое обращение реагировал, хоть и не сразу. С детьми мальчик больше не пытался наладить контакт, все время витая в своих мыслях или с самым задумчивым видом обходил деревню. Жители практично прятались по домам и боялись нос на улицу высунуть.
В Суне больше не было смертей, причиной которых стал монстр. Редкие нападения шиноби, стремящихся отомстить демону за убитых родственников, заканчивались лишь сломанными костями. Правда, во всем теле. Но ничего смертельного, по крайней мере, люди выживали. "Ведь это самое главное?!" - в который раз спрашивал себя Казекаге. Мужчина тяжелым взглядом смерил лежащие на рабочем столе документы. Старейшины все настойчивее требовали либо избавиться от неконтролируемого джинчурики, либо найти на него управу. И с первым, и со вторым были трудности. Песок надежно защищал своего носителя, даже когда тот был без сознания, сам же мальчишка слушать никого не желал. Да он даже с родными братом и сестрой не общался.
***
–
Собаку-но вздрогнул от неожиданности и хотел сразу же расквитаться с наглецом, устроив ему песчаные похороны. Подняв воина за ногу с помощью песка, джинчурики надолго задумался. Мужчина уже приготовился к неминуемой смерти, прекрасно зная о жестокости этого монстра. Однако, время шло, а костлявая все не приходила. Шиноби рискнул приоткрыть один глаз. Каким бы храбрым воин не был, а умирать было все равно страшно, особенно, таким вот глупым способом от лап этого мелкого чудовища. Гаара все еще задумчиво его рассматривал.
– Наруто-куну это не понравится, - пробурчал себе под нос мальчик и разжал песочные оковы.
Мужчина грохнулся на землю, все еще не веря своему счастью. Однако, такое странное происшествие произошло не в первый раз.
Пройдясь оценивающим взглядом по наглецу, заставив того смертельно побледнеть, джинчурики развернулся и медленно побрел в сторону резиденции правителя. Секретарь, встретивший мрачного Собаку-но, мигом кинулся к кабинету Каге и распахнул перед Гаарой дверь, спрятавшись с другой стороны. Правда, толку от этого было мало, если этот маленький монстр был не в духе, он мог покалечить любого и никакие преграды при этом не спасали.
Гаара переступил порог и ненадолго замер, бросив мрачный взгляд в сторону спрятавшегося за деревянной дверью секретаря. Мужчина побледнел еще сильней и едва не грохнулся в обморок, однако, появившийся язычок песка из тыквы вмиг заставил его ретироваться из кабинета Каге. Рыжий мальчик издал неопределенные звуки и резко закрыл дверь, заставив отца вздрогнуть.
– Сын!
– поприветствовал сухим голосом мужчина, слегка кивнув головой.
Джинчурики замер посреди комнаты и смотрел совершенно безучастным взглядом, игнорируя приветствие.
– Гаара, - строго произнес шиноби, - ты чуть не покалечил чунина, которого я к тебе отправил.
Мальчишка стоял изваянием и даже, казалось, не дышал. Будто фарфоровая кукла. Глаза стеклянные, кожа бледная до прозрачности. И не скажешь, что живет среди пустыни под палящем солнцем.
– А он просто передал для тебя приглашение в мой кабинет. Гаара, это совершенно недопустимое поведение!
– чуть повысил голос мужчина, уже видя, что ни слова, ни тон голоса не подействуют на его сына.
Шиноби стиснул кулаки и зло уставился на своего ребенка. Иногда его так подмывало вывести мальчишку из этого равнодушного состояния. Хотя он прекрасно представлял себе разрушительные последствия сего поступка. Тишина затягивалась.
– Ты совершенно не стремишься стать шиноби! Ты распугиваешь всех наставников. Старейшины очень огорчены твоим поведением и хотят принять меры. Поверь, они тебе не понравятся, так что ты должен измениться!
За все время разговора, мальчик даже ни разу не моргнул, отчего ощущение его искусственного происхождения усиливались еще больше. Перед мужчиной была кукла, пустая оболочка для демона. Казекаге нахмурился и мрачно стал сверлить сына взглядом. Чтобы он ни говорил, как бы не кричал, мальчишка ничего не ответит и не отреагирует. Хотелось сдаться и послать старейшин куда подальше, пусть делают с джинчурики, что хотят. Однако, упрямство клана Собаку-но и политическая жилка не желали успокаиваться так просто. Правитель решил проверить последнее средство, вспоминая их миссию в страну Огня и живого подвижного мальчишку-урагана, который поставил в тупик даже их мрачного джинчурики.