Золотая лента
Шрифт:
То ли потому что в голосе сестры звучало такое страдание и надежда, то ли потому что и самому хотелось так поступить, Гаара робко кивнул.
Темари показала младшему брату большой палец и скрылась, на лестнице столкнувшись с отцом. Девушка почему-то побоялась встречаться с родителем взглядом про себя радуясь, что тот не услышал их разговора.
Йошинори проводил дочь подозрительным взглядом и без стука зашел в комнату младшего сына. Мальчик сидел у дальней стены, обхватив руками коленки, и задумчиво смотрел в пространство перед собой.
– Гаара, нам
– строго произнес мужчина, пытаясь привлечь внимание ребенка.
Джинчурики ничем не показал, что он заметил присутствие в комнате еще одного человека.
– Ты ведь понимаешь, что нападение на сына Хокаге не может пройти незамеченным. Тебе придется понести наказание. Ты напал на представителя чужого государства и это может привести к политическому кризису. Между нашими странами и так слишком хлипкое равновесие, твои же необдуманные действия могут привести к кровопролитной войне. Ты понимаешь, что ты наделал?
– каждое слово Казекаге било по психике затихшего мальчика, хотя внешне это никак не выражалось.
Мужчина нахмурился. Довести информацию до собственного сына казалось невозможным.
– Сейчас я пойду проведаю Наруто-куна. Если он выберет для тебя наказание, тебе придется его пройти, - жестко произнес Казекаге.
– Я согласен, - сухо и безэмоционально ответил Гаара.
Мужчина удовлетворенно кивнул и вышел.
***
Узумаки с тоской смотрел в окно, когда в палату кто-то зашел. Он уже достаточно оклемался, чтобы не спать сутками напролет, но даже подняться с кровати не позволяла нереальная слабость. Словно с техникой замещения, все силы навсегда покинули его тело. Это было отвратительно. А слабость и не думала проходить. Пока что подвигом для блондина было совершить три шага в сторону ванной комнаты. А вот, чтобы вернуться обратно... В общем, в ванную комнату Наруто шел, а вот обратно полз, в прямом смысле этого слова. Или падал. Как-то иначе назвать эти телодвижения, язык не поворачивался.
Кто-то зашел в палату. Блондин не спешил поворачиваться к зашедшему, не хотелось снова общаться с врачами, которые замордовали его каверзными вопросами о его самочувствии и повышенной гиперопеке.
– Наруто-кун, - раздался властный голос.
Узумаки вздрогнул и резко обернулся. В его палате стоял сам Казекаге и внимательно сканировал его жестким взглядом.
– Да?
– к этому человеку блондин имел двоякое отношение. С одной стороны, он вызывал в нем некий трепет, а с другой - лютую ненависть. Оба чувства были сильными, но совершенно противоположными, что полностью сбивало с толку.
– Я пришел поговорить с тобой о недавнем печальном инциденте.
Наруто нахмурился.
Казекаге, видя, что лицо мальчика приняло суровое выражение, решил сменить тактику и вести разговор немного проще. Все-таки, перед ним слабый ребенок, напомнил он себе, так что и пояснять ему сложные вещи тоже нужно максимально доступным способом для девятилетнего паренька.
– Мне очень жаль, что с тобой произошло это несчастье. Мы примем меры, чтобы подобного впредь не повторилось. Если ты хочешь,
– У меня нет претензий, - жестко ответил Узумаки.
– Что?
– У меня. Нет. Претензий. И. Жалоб, - жестко процедил Наруто, сквозь зубы, смотря прямо в глаза правителя.
Йошинори сначала показалось, что мальчик просто напуган и боится, что монстр вернется, чтобы закончить начатое дело.
– Джинчурики ничего тебе не сделает. Я об этом позабочусь. Так что не бойся!
– Да кто это еще тут боится?!
– не выдержав, закричал Наруто.
– Я, в отличии от вас, все еще не считаю, что Гаару надо изолировать от общества.
Собаку-но пораженно застыл на месте. Этот парнишка действительно не испытывал страха перед джинчурики Шукаку.
– Гаара ни в чем не виноват!
– продолжал настаивать на своем Наруто, готовый грудью стать на защиту друга. "Если нужна вторая рука для спасения Гаары, берите!" - так и говорило выражение его лица.
– Это моя вина, что я оказался в том месте и в то время. Гаара ни в чем не виноват.
Упрямо повторил ребенок.
– Ты уверен?
– недоверчиво переспросил Казекаге.
– Уверен. Гаара ни в чем не виноват. В произошедшем есть только моя вина. Инцидент исчерпан.
– Наруто-кун, подумай еще раз. Ты уверен?
– Я могу думать сколько угодно, - зло сверкая глазами, решительно говорил блондин, смотря прямо в глаза правителя.
– но мое мнение не поменяется. Гаара ни в чем не виноват. Я не думаю, что из-за этого стоило бы предпринимать хоть какие-то меры. Это лишнее. Инцидент исчерпан. Никто серьезно не пострадал.
– Значит, серьезно никто не пострадал?!
– с усмешкой переспросил мужчина.
– Совершенно верно!
– решительно кивнул Узумаки, жестко поджимая губы.
– Все целы. Все довольны. Вопрос закрыт?
Чем больше Йошинори общался с этим мальцом, тем больше он ему нравился. Такой своевольный, дерзкий, но при этом невероятно решительный и жесткий. И если бы не слабое тело и детский возраст, Собаку-но бы сказал, что перед ним полностью сформировавшая личность взрослого, умудренного воина. Это было странно. Мужчина ничего не мог поделать с собственным ребячеством, все время хотелось поддеть блондина, чтобы он снова потерял терпение и сбросил маску, открывая, что на самом деле думает. Хотя Узумаки и так не особо скрывал свои истинные мысли и намерения. Этот малец всерьез интересовал Казекаге. Хотелось вырастить из него хорошего воина для Суны. Как жаль, что тот уже принадлежит другому государству.
***
Наруто проснулся и резко сел, пытаясь понять, что же его разбудило. Повернув голову влево, он увидел, что рядом с его кроватью стоит младший Собаку-но и ревет в три ручья. Блондин слегка обалдел, впервые увидев своего хмурого товарища в таком состоянии, и не на шутку разволновался. Узумаки включил ночник и обеспокоенно подскочил к другу, стал его осматривать и ощупывать. Гипс и повязки сильно мешали, да и сонный мозг с трудом обрабатывал информацию.