Золотая лихорадка
Шрифт:
Правда, Жестовский вкратце рассказал Вадиму подлинную версию происшествия на станции, но то, что произошло потом, осталось для них тайной за семью печатями. И уж тем более им и в голову не приходило связывать с именем Филатова нашумевший взрыв на базе отдыха.
Горбачев отворил дверь на звонок и замер, не в силах поверить, что перед ним – человек, которого он знал четверть века. Но когда Филатов знакомо усмехнулся и, по своему обыкновению, спросил: «Ну-с, как пашем ниву культуры?», Вадим просто развел руками и пропустил друга в квартиру. Она была пуста – жена и дочь ночевали
– Я ненадолго к тебе. С этими местами придется порвать – слишком уж я тут нашумел.
– Юрик, так это ты Рашида убил?
– Я. Другого выхода не было. Слушай, ты в этих кругах знакомых имеешь, какой там резонанс пошел?
– Буза поднялась жуткая. Ты ж уволок пол-общака! Теперь поулеглось, да и не до тебя им. Знаешь небось, тут на Всуе одного мужика убрали, очень крутого, так теперь шумят по другому поводу.
– И кто теперь у них главный?
– Буденный, как и был. А кто над ним – не знаю. Это ты у своей бывшей подруги спроси, она там при Удаве обретается... Ты уж прости, что я так резко, но ты должен знать.
– Я знаю. Хочу с ней попрощаться да рвану... в неизвестном направлении.
– Жаль, Юра. – Горбачев налил водки, с грустью посмотрел на свет сквозь хрустальную рюмку. – Обличье-то где менял?
– Неважно. Сам знаешь, деньги все могут...
Проговорили они до третьих петухов, вспоминали,
встреча их скорее напоминала поминки по прошлому. Да так оно и было...
Часов в семь утра Филатов вышел из подъезда, огляделся завел машину и тронулся по направлению к ежовскому авторемзаводу, рядом с которым жила Ксения. Он поставил машину во дворе, поднялся на седьмой этаж и, скрытый полутьмой лестничной площадки, позвонил в знакомую дверь.
– Вы к кому? – спросила Ксения, выглянувшая из квартиры в одном легком халатике с короткими рукавами.
– Вам телеграмма. Разрешите пройти?
– Пожалуйста... – она посторонилась.
Филатов закрыл за собой дверь и в упор посмотрел на материальное воплощение своей бывшей Большой Любви... Впрочем, может, и не бывшей. Хотя все страсти и спрятались на дне его личной вселенной, это не значило еще, что они там успокоились.
Филатов мысленно поблагодарил Настю за то, что хоть одну проблему взрослого здорового мужика она помогла решить...
– Ну что, Ксюша, может, хоть в горницу пропустишь? – спросил Юрий с явной насмешкой в голосе.
Ксения отшатнулась, поднесла руку ко лбу, словно желая перекреститься, потом, как это бывает в плохих романах, упала в обморок.
Юра удивился: ранее такого за ней не водилось. Он внес бывшую подругу в комнату, уложил на диван (ох уж этот диван!..). Мгновение спустя Ксения села, недоуменно глядя на пришельца. Филатов нехорошо усмехнулся:
– Ксения, где твоя нюхательная соль? Может, в будуаре?
Она не могла вымолвить ни слова. Бывшему десантнику это надоело, и он расположился в кресле-кровати. Наконец Ксения подала голос:
– Юрий, если это
– На улице Роз, Ксюша. Еще вопросы будут?
– Тогда, на озере, был ты?
– На каком озере? – Юрий решил, что не стоит афишировать свое пребывание в месте взрыва.
– На Всуе, когда террористы взрыв устроили...
– Да нет, милая моя, я только что из Москвы приехал, да вот повидать тебя решил. Не рада? – Юра ерничал, скрывая раздражение. С каждой минутой делать это ему становилось все труднее.
– Я не знаю, о чем мне с тобой говорить, Юра, – сказала Ксения, стараясь закутаться в халатик. – Старое ворошить? Не стоит, мы уже совсем другие с тобой. Ты – убийца, я – любовница мафиози, что тут скрывать...
– И я не знаю, зачем сюда пришел. Сказать, что до сих пор люблю тебя? Даже если это правда, то стоит ли тешить твое самолюбие? Мы свой выбор сделали. Я просто хотел посмотреть на тебя.
Зазвонил телефон. Ксения удивленно сняла трубку (кто бы это мог быть в начале восьмого утра?), выслушала быструю фразу с того конца провода, произнесенную взволнованным женским голосом, и Юра увидел, как краска, вызванная его появлением, уступила место смертельной бледности. Не отвечая, она опустила трубку, не удержала, и та, качаясь, повисла на проводе. Ксюша смотрела мимо всего, тяжело дыша, приоткрыв рот. Видно было, что известие, переданное по телефону, сразило ее наповал.
Филатов почел за необходимость вмешаться.
– Ксения, я могу тебе чем-нибудь помочь?
Та ответила медленно, едва ворочая языком:
– Они схватили Витю...
– Кто, менты? – не понял вначале Филатов.
– Буденный. Он давно хотел от него избавиться. А тут – взрыв... Он же все это организовывал на озере...
Юрий поднялся из кресла, прошелся по комнате, обдумывая ситуацию. Потом спросил, скрутив волю в стальной жгут:
– Ты его действительно любишь или это просто развлечение?
Ксения прижала стиснутые кулаки к груди:
– Люблю-у-у!
Это было сказано так, что Филатов вмиг отмел всякие сомнения; Удав смог сделать то, что не удалось ему – возбудить в ней страсть, настоящую животную страсть неудовлетворенной самки. Ему стало и противно, и жалко эту самку. Он спросил только:
– Когда его схватили?
– Только что. Соседи видели, его жене сказали, а та мне позвонила...
– Ну у вас и... б... во! – не сдержался Филатов.
И тут с его бывшей подругой произошла поразительная метаморфоза. Она выпрямилась, на лице ее, до сей секунды растерянном, появилась воля, и гордость, смешанная со стыдом.
– Филатов, ты многое мне дал. Но – прости за правду – мне нужен был мужик, а не... – она помолчала, – десантник. Я знаю, тебе до сих пор не все равно, как я к тебе отношусь. Так вот, у тебя есть возможность доказать мне, что ты выше всех, надежней всех. Спаси Витю, вытащи его – и ты докажешь свое превосходство над ним. И надо мной. Над всеми. Если ты захочешь, я вернусь к тебе, уеду с тобой куда угодно, только спаси его. Иначе мне не жить. Я прошу тебя, во имя всего хорошего, что было между нами все эти годы...