Золотая лилия
Шрифт:
— Нет! — отрезала я, попятившись. — Ни в коем случае! Из шеи или из флакона я никому не позволю пробовать мою кровь! Вы сами в курсе, что это плохо! И я — не кормилец! Не надо было давать вам первый образец! Вы вполне обошлись бы и без меня. Дух — ключ ко всему. После случая с Ли ясно, что вам нужно изучать бывших стригоев.
Но моя вспышка не испугала Соню. Она продолжала настаивать, хотя и заговорила мягче.
— Я понимаю твой страх, но подумай, как это важно! Если нечто в твоей крови защищает тебя от
— Ничего подобного! — не согласилась я. — Кстати, татуировка не защищает алхимиков. Вы, значит, думаете, за всю нашу историю не было ни одного алхимика, превращенного в стригоя?
— Ну, нет… — протянула Соня. Неуверенность в ее тоне порадовала меня.
— А магия, которую вы почувствовали, не имеет значения. Обычная татуировка. Она есть у каждого алхимика. Вероятно, наша кровь неприятна на вкус, но это никак не связано с превращением в стригоя. С нами такое случается, — я начала говорить бессвязно, но мне было плевать.
Соня впала в замешательство и принялась лихорадочно размышлять, какие же выводы следуют из этих сведений.
— Но у всех ли алхимиков кровь настолько невкусная? Если да, то почему стригоям удастся пить ее?
— Существуют индивидуальные различия, — не сдавалась я. — Или некоторые стригои более упрямы. Но изучать следует не нас. Точка.
— Вдруг именно в тебе присутствует нечто особенное? — пробормотала Соня.
Нет! Я этого не желала. Я не хотела, чтобы меня посадили за стекло, как Кита, и принялись исследовать. Я не выдержу! Я молилась, чтобы Соня не заметила мою панику.
— В ней много особенного, — сухо произнес Адриан. — Но ее кровь не обсуждается. Зачем ты снова завела этот разговор?
Соня гневно взглянула на Адриана.
— Конечно, не из шкурных интересов! Я хочу снасти наш народ! Весь народ! Я не позволю, чтобы в мире появлялись новые стригои! Никто не должен жить таким! — В глазах Сони промелькнул трепет, будто ею завладело давнее воспоминание. — Жажда крови и полное отсутствие сопереживания… вы не можете себе представить, каково это! Ты пуст изнутри. Ты превращен в ходячий ночной кошмар — но тебе это безразлично…
— Занятно, — произнес Адриан, — особенно если учесть, что ты осознанно стала стригойкой.
Соня побледнела, а я почувствовала, что разрываюсь надвое. Я ценила стремление Адриана защитить меня, но мне было жаль Соню. Она рассказывала мне однажды, как нестабильность духа — которой страшился и Адриан подтолкнула ее к превращению в стригойку. И ни о чем в своей жизни она так не сожалела, как об этом решении. Она подчинилась бы наказанию, но двор не знал, как урегулировать ситуацию.
— То было ошибкой, — холодно произнесла она. — И я все осознала. Именно поэтому я хочу спасти других от подобной участи.
— Найди другой способ, не втягивая сюда Сидни! Ты же
— Я могу помочь, — предложила я. — Насчет добровольцев. Я поговорю с руководством. Им не меньше вашего хочется извести стригоев.
Соня замешкалась, и Адриан продолжил:
— Сейдж, вообще-то они откажутся. Именно поэтому она обращается к тебе лично, и только по этой причине твою кровь не отправили в лабораторию алхимиков.
— Почему вы не понимаете, как это важно?! — вырвалось у Сони. В глазах у нее горела неутолимая жажда творить добро. Я почувствовала угрызения совести. Я буквально разрывалась от внутренних противоречий.
— Отнюдь, — возразил Адриан. — Ты считаешь, я против того, чтобы этих ублюдков стригоев стерли с лица земли, всех до единого? Я только этого и хочу! Но не надо принуждать людей!
Соня устремила на него долгий, спокойный взгляд.
— Мне кажется, ты позволяешь личным чувствам влиять на собственное отношение к делу. Твои эмоции способны сорвать наши исследования.
Адриан улыбнулся:
— Тогда радуйся, что через два дня тебе больше не придется меня терпеть.
Соня посмотрела на нас с таким видом, словно сейчас снова примется спорить, но затем передумала. Она молча вышла из комнаты. Она потерпела крах. А меня принялись терзать сомнения. Теоретически я понимала, что она права, но все мое существо восставало пролив такого положения вещей.
— Мне не хотелось ее расстраивать, — выговорила я наконец.
Но на лице Адриана не читалось ни капли сочувствия.
— Ей не следовало расстраивать тебя. Она знает, как ты ко всему относишься.
Я чувствовала себя неважно, но не могла избавиться от одного четкого ощущения. Если бы я разрешила им взять мою кровь сейчас, они бы никогда от меня не отстали. Я вспомнила день, когда Дмитрия и Эдди окутывали магией духа. Нет, я не могла рисковать тем, чтобы и меня втянули в подобные эксперименты! Я и так уже зашла слишком далеко!
— Мне нравится Соня, — вздохнула я. — Я дала ей первый флакон и могу понять, почему она подумала, что ей несложно будет получить и второй.
— Неважно, — заявил Адриан. — Ты сказала: «Нет».
— Мне вправду надо сообщить об этом алхимикам, — сказала я. — Может, они нас поддержат.
Вряд ли у меня возникнут неприятности из-за первого флакона. Изначально алхимики одобрили исследования, и я, наверное, даже наберу очки за то, что не поддалась давлению вампиров и не предоставила новый образец.