Золотая маска
Шрифт:
Несмотря на маску и длинное широкое платье, Доминик был уверен в том, что еще не встречал более соблазнительного создания!
Судя по жадным взглядам и раскрасневшимся лицам остальных мужчин, все они, очевидно, считали так же. Некоторые бросали на певицу откровенно плотоядные взгляды. Поняв, что и сам не может отвести глаз от сцены, Доминик невольно нахмурился.
Каро заставляла себя не слишком гневаться на новичка, который стоял у входа в зал и глазел на нее исподлобья. Нельзя демонстрировать свое раздражение ни взглядом, ни
И все же она ни на миг не забывала о стоящем у входа бледном мужчине с холодными глазами.
Он был так невероятно высок, что возвышался на целую голову над остальными посетителями. Его широкие мускулистые плечи выгодно подчеркивал тонкий черный сюртук; ослепительно-белая рубашка была сшита по последней моде — воротник и манжеты отделаны брюссельским кружевом. Красиво уложенные волосы цвета воронова крыла отливали синим. Глаза его, пронизывающие, неодобряющие, оказались светло-серыми, как будто серебристыми. Лицо незнакомца поражало своим аристократизмом: высокие скулы, прямой нос, твердые, четко очерченные губы, квадратный, решительный, надменно приподнятый подбородок. Правда, красивое надменное лицо несколько портило мрачное выражение, которое подчеркивал большой шрам на левой щеке — от глаза до подбородка.
Светло-серые глаза красивого незнакомца смотрели на Каро с такой неприязнью, с какой она за двадцать лет жизни еще ни разу не сталкивалась. Очевидное презрение настолько ошеломило ее, что ей едва удалось сохранить на губах улыбку, пока она кланялась публике под оглушительные аплодисменты. По опыту она знала, что аплодировать ей будут еще несколько минут после того, как она удалится в импровизированную гримерную в дальнем конце клуба.
Прежде чем уйти со сцены, Каро невольно бросила последний взгляд на мрачного незнакомца. Она слегка встревожилась, заметив, что он о чем-то серьезно разговаривает с управляющим Дрю Батлером.
— Дрю, ну и что все это значит? — ледяным тоном осведомился Доминик, пока певица раскланивалась под гром аплодисментов.
Седовласый управляющий сохранял невозмутимый вид; проработав в клубе «У Ника» двадцать лет, он почти ничему не удивлялся. Его усталые голубые глаза многое повидали на своем веку. Дрю Батлера трудно было вывести из себя; недовольство нового хозяина не тронуло его.
— Наши постоянные посетители ее обожают!
— Уже четверть часа, с тех пор как эта женщина начала петь, наши постоянные посетители не пьют и не играют!
— А вы посмотрите, что начнется, когда она уйдет, — негромко посоветовал Дрю.
И правда, едва певица удалилась, как шампанское полилось рекой, а игра пошла полным ходом. Завсегдатаи громогласно обсуждали прелести молодой женщины. Многие бились об заклад, кому первому повезет увидеть личико за украшенной драгоценностями маской.
— Вот видите, — сказал, обернувшись к Доминику, Дрю. — Она способствует процветанию!
Доминик нетерпеливо покачал головой:
— Разве я не ясно выразился,
— Совершенно верно, — ответил Дрю, нимало не смущаясь. — По вашему распоряжению комнаты наверху заперли, с тех самых пор в них никого не пускают.
Представитель знати, к тому же граф, ставший владельцем игорного заведения с сомнительной репутацией вроде клуба «У Ника», едва ли способен вызвать одобрение высшего общества. Однако месяц назад Доминик не сумел отказаться от партии в карты. Игра стала для него делом чести. Николас Браун предложил ему поставить на кон племенного жеребца по кличке Черный Полумесяц, которого Доминик держал в своей конюшне в Кенте. Взамен Браун предложил собственный клуб. Доминик выиграл.
Владеть игорным заведением — одно, но полдюжины спален на втором этаже, до недавних пор доступных любому мужчине, который пожелает уединиться там… с кем пожелает, — вещь совершенно недопустимая. Доминик не желал, чтобы его считали сводником! Поэтому он и распорядился закрыть двери клуба для представительниц слабого пола, кем бы они ни были. По его приказу спальни на втором этаже заперли. Судя по всему, его распоряжения исполнялись неукоснительно — если не считать таинственной незнакомки, обворожившей не только завсегдатаев, но и служащих клуба.
Доминик плотно сжал губы.
— Я полагал, что мой приказ относится ко всем… дамам, работавшим здесь ранее!
— Каро — совсем не шлю… не развратная женщина. — Дрю заметно ощетинился, угрожающе расправив плечи.
Доминик нахмурился:
— Тогда скажите, кто же она?
— Она — то, что вы видели, — ответил Дрю. — Дважды за вечер она поет. Как только она уходит со сцены, наши посетители пьют и играют больше чем обычно.
— Ее сопровождает служанка или компаньонка?
Пожилой управляющий как будто изумился:
— А вы как думаете?
— Как я думаю?! — Доминик прищурился, и его глаза стали похожи на узкие острые льдинки. — Я думаю, что от нее невозможно ждать ничего хорошего! — Он сурово сдвинул брови. — Который из джентльменов получает привилегию сопровождать ее домой в конце вечера?
— Я! — горделиво объявил Бен Джексон, проходя мимо них к своему месту у входа в клуб.
Лицо у молодого швейцара было круглым, розовощеким, как у ангелочка; портил его лишь нос, перебитый в нескольких местах. Да и при взгляде на его кулаки размером с хорошие окорока сразу становилось ясно: швейцар принимал участие во многих драках.
Доминик удивленно обернулся к швейцару:
— Вы?!
Бен радостно ухмыльнулся, продемонстрировав дыры вместо выбитых зубов:
— Так потребовала мисс Каро!
Она еще и чего-то требует, вот как?
Бен Джексон умел одним взглядом нагнать страху на видавших виды мужчин, а Дрю Батлер был циником до мозга костей. И вот какая-то мисс Каро, похоже, прибрала их к своим маленьким ручкам!
— Дрю, давайте продолжим разговор у вас в кабинете! — Доминик круто развернулся и зашагал вперед, не проверив, идет ли за ним управляющий.