Зoлoтaя Opдa и eе пaдeниe
Шрифт:
Каждый из явившихся в строй должен был захватить лук, тридцать деревянных стрел, колчан и щит. На двух человек должна была быть захвачена одна лошадь, а на каждые десять человек - одна палатка, две лопаты, кирка, серп, пила, топор, секира, сто иголок, веревка, котел и другие вещи. Со всем этим воины и должны были предстать на смотр.
Сообщение Абд-ар-Реззака чрезвычайно ценно, ибо оно раскрывает перед нами вопрос о снабжении армии в монгольский период. Организация здесь идет еще от Чингис-хана, и можно быть вполне уверенным, что точно так же составлялось и снабжалось и войско противника Тимура, а именно золотоордынское войско Тохтамыш-хана. Целый ряд фактов убеждает нас в том, что в военном строе Тимура, несмотря на ряд нововведений, продолжались испытанные традиции целесообразной организации монгольского войска, от которой золотоордынские ханы не отступали ни на шаг.
1 М. Charmoy. Expedition de Timour-i-L6nk ou Tamerlan contre Toglamiche. Memoires de l'Acadcmie imperiale des sciences de St. Peters-bourg, VI serie, tome III,
Чрезвычайно ценное описание монгольского войска при Чингис-хане имеется в сочинении Джувейни. Из текста, содержащего изложение ясы, видно, что монгольское население, кыполняющее в мирное время ряд повинностей, обращается во время войны в войско, разделенное на десятки, сотни, тысячи и тьмы (10 000). Каждый воин заготовляет все, что ому необходимо из оружия и военного снаряжения (знамена, иголки, веревки, вьючные и верховые животные и т. д.). Все принесенное с собой воином должно быть показано на особом смотре и принято вышестоящими начальниками. При-зыв в такое ополчение не освобождает оставшихся в тылу членов семьи от выплачивания полагающихся в казну хана податей и повинностей. Если мужчина призван в войско, его заменяет в хозяйстве и семье женщина. Когда, согласно ясе, приходит приказ о созыве войска, то обязанные стать воинами в тот же день без опоздания должны быть в назначенном месте. Войско отличается строгой дисциплиной. Нарушение ее же-стоко карается. Если кто-нибудь из воинов, даже самый крупный начальник (тысячник или даже темник), совершит тяжкий проступок, его быстро покарает рука старшего. Яса особо подчеркивает одну особенность монгольского войска, построенного по десятичной системе. Никто не может и не должен допускать перехода из одного десятка, сотни, тысячи в другой подобный раздел. В случае нарушения тяжелое наказание несет как перешедший, так и допустивший переход. Например, если первый будет казнен, то второй будет закован в оковы и наказан. Чингис-хан сознательно воспитывал у воинов жестокость в сражении. Согласно ясе воины в походе содержались на полуголодном пайке, по принципу - "от сытой собаки плохая охота", т. е. от сытого воина в битве мало пользы.
1 Джувейни, ук. соч., XVI, 1, стр. 21-24.
– О значении ясы для понимания крепостных отношений в период монгольской власти см.: И. П. Петрушевский. О прикреплении крестьян в Иране и эпоху монгольского владычества. Вопросы истории, 1947, № 4.
В войске Чингис-хана добыча шла в раздел согласно определенному на этот счет порядку. По словам современника Чингис-хана, китайца Мон-хуна,1 "по завладении городом добычу делят на пропорциональные части между высшими и низшими. Велика ли, мала ли добыча, всегда оставляют одну долю для поднесения императору Чингису; всему остальному составляется роспись". Тот же Мэн-хун сообщает, что каждый воин в походе имеет несколько лошадей, едет он на них поочередно, отчего "лошади не изнуряются и не гибнут".2
В Золотоордынском государстве мы имеем ту же организацию поиска, что и у Чингис-хана, также темников, тысячников, сотников, десятников. "Огланаэд правого и левого крыла, бесчисленным добрым начальникам: тысячным, сотникам и десятникам", - так начинается известный ярлык Тимур-Кутлуга.3 Можно почти безошибочно сказать, что подавляющая масса представителей кыпчакско-монгольской феодальной аристократии занимала или высшие должности по гражданскому управлению, или командные места в войске. Последние слова не следует, однако, понимать в том смысле, что военные должности существовали как бы оторванно от всей системы феодальных отношений золотоордынского общества. В условиях Монгольской империи, в том числе и Золотой Орды, во всяком случае в первый период ее существования, удел (улус) и соответственная ему войсковая единица почти тождественны. Глава удела и глава войска - одно и то же лицо, хотя это и не исключало того факта, что хан мог в случае недовольства сместить начальника (темник, тысячник) и заменить другим.
1 Mэн-хун, тр. В. П. Васильева, ТВО, т. IV, стр. 225. (Теперь установлено, что автором сочинения было другое лицо: Д;као-хун).
2 УК. соч., стр. 226.
3 В. Pаднов. Ярлыки Тохтамыша и Теми р-Кутлуга. ЗВО, т. III, стр. 20; см. также ярлык Менгли-Гирея 857 г. х. (= 1453).
Наряду с кыпчакско-монгольской аристократией, среди которой многие имели земли и в земледельческих районах,
пыли и типично оседлые феодалы в Крыму, на Северном Кавказе, в Булгаре, на Нижней Волге и в Хорезме. Таким, например, был и некий Мухаммед, сын Хажди Байрама,1 крупный помещик в окрестностях Судака в Крыму, которому Ти-мур-Кутлуг и выдал подтвердительный тарханный ярлык. Феодалы этого типа владели землями и водами, виноградниками и садами, банями и мельницами, деревнями и другими видами недвижимой собственности.2 Главная их сила заключалась, конечно, в том, что они на основе внеэкономического принуждения пользовались
Остановимся сначала на кочевой части золотоордынского общества. Плано Карпини, наблюдения которого приходится очень высоко ценить, говорит о зависимости трудового населения от ханов, членов ханского дома и вождей, т. е. феодалов, следующее: "Каких бы, сколько бы и куда бы он (хан, - А. Я.) ни отправлял послов, им должны давать без замедления подводы и содержание, откуда бы также ни приходили к нему данники или послы, равным образом им должно да-вать коней, колесницы и содержание".8 Несколько ниже Плано Карпини продолжает: "Ту же власть имеют во всем вожди над своими людьми, именно люди, то есть татары и другие, распределены между вождями. Также и послам вождей, куда бы те их ни посылали, как подданные императора, так и все другие обязаны давать как подводы, так и продовольствие, а также, без всякого противоречия, людей для охраны лошадей и для услуг послам. Как вожди, так и другие обя-заны давать императору для дохода кобыл, чтобы он получал от них молоко, на год, на два или на три, как ему будет угодно; и подданные вождей обязаны делать то же самое своим господам, ибо среди них нет никого свободного.
1 Там же, стр. 1123, 1124; у В. Радлова (стр. 21) он именуется Мех-мог, что одно и то же.
2 В. Pадлов, ук. соч., стр. 21.
3 Плано Карпини и В. Pубpук, ук. соч., стр. 23.
И, говоря кратко, император и вожди берут из их имущества все, что они захотят и сколько захотят. Также и личностью они располагают во всем, как им будет благоугодно".1 Место это можно назвать классическим, настолько четко выступает здесь феодальная зависимость непосредственного производителя - кочевника, который вел свое индивидуальное хозяйство, переходя с места на место по предписанию своего господина.2 К сожалению, в источниках очень скупо говорится о том, что находилось в собственности кочевого производителя. Б. Я. Вла-димирцов приводит следующие слова Рашид-ад-дина: "Человек простои, т. е. из черни, если будет жаден к питью вина, покончит лошадь, стада и все свое имущество и станет нищим".8
В записках Рубрука есть интересное место, где он рассказывает о том, каким количеством зависимых людей обладали степные богачи - князья. В Дешт-и-Кыпчак Рубрук встретил одного из родственников хана Вату по имени Скатай.4 "Итак, утром мы встретили повозки Скатан, нагруженные домами, и мне казалось, что навстречу мне двигается большой город. Я также изумился количеству стад быков, лошидой и стад овец. Я видел обычно немногих людей, которые ими управляли. В силу этого я спросил, сколько человек имеет Скатай в своей власти, и мне было сказано, что не более пятисот, мимо половины которых мы проехали ранее при другой обстановке".6 Ту же феодальную зависимость мы видим и у трудящегося населения в оседлой полосе.
Наиболее надежным и ценным, хотя и очень скупым источником по вопросу о золотоордынском крестьянстве являются ярлыки, особенно ярлыки Тимур-Кутлуга упомянутому крупному землевладельцу в окрестностях Судака, Мухаммеду, сыну Ходжи Байрама. Ярлык этот тарханный, собственно говоря, тарханный подтвердительный, в котором Тимур-Кутлуг вновь подтверждает освобождение земель данного лица от каких бы то ни было поступлений и повинностей в пользу хана и властей. В ярлыке этом упоминаются две категории возделывателей земли под терминами сабанчи и ур-такчи.
1 Плано Кapпини и В. Рубрук, ук, соч., стр. 23.
2 Плано Карпини и В. Рубрук, ук. соч., стр. 23.
3 Б. Я. Владимирцов, ук. соч., стр. 113, примеч. 6.
4 Плано Карпини и В. Рубрук, ук. соч., стр. 81.
5 Нлано Карпини и В, Рубрук, ук, соч., стр. 82.
Еще И. Березин правильно указал, что сабанчи - зависимые от соответствующего господина земледельцы.1 И действительно, из ярлыка Тимур-Кутлуга видно, в чем выражались если не все, то многие их феодальные повинности. Вот подлинные слова ярлыка в переводе В. Радлова: "Повинность с виноградников... , амбарные пошлины, плату за гумно, ясак с арыков, собираемый с подданных по раскладке, и подать и расходы, называемые калан, да не взимают . . Пусть со скота их не берут подвод, не назначают постоя и не требуют с них ни пойла, ни корма, да будут они свободны и защищены от всякого притеснения, поборов и чрезвычайных налогов".2 Здесь упоминается термин "калан". Лучший комментарий о нем сделал В. В. Бартольд в своей работе "Персидская надпись на Анийской мечети Мануче".3 Согласно ого взглядам, "калан" есть "подать с возделанных земельных участков, вообще с оседлого населения. В противоположность этому, "копчур",4 как указывает Катрмер, называли пастбища и налог с пасущихся стад в размере 1%". В атом перечне даны повинности, которые несли крестьяне по отношению к государству и его чиновникам и от которых согласно тарханному подтвердительному ярлыку и освобождались владения Мухаммеда, сына Ходжи Байрама. Получив такой ярлык, последний мог теперь перевести в свою пользу с крестьян ряд повинностей, шедших в пользу государства, придав, конечно, некоторым из них другую форму.