Золотая осень 1977
Шрифт:
— Видишь, как на людей твоя музыка действует?! Как думаешь, к чему я клоню-то? — горячо произнёс он, отвернувшись от дороги полностью повернувшись ко мне.
— К чему? — обречённо поинтересовался я, жалостливо посмотрев в глаза потенциальному собрату-самоубийце.
— Да к тому, что может ну его нафиг этот ВГИК? Зачем тебе на актёра учится, если из тебя вырастет настоящий хороший композитор, музыкант… Да, что там вырастет… ты уже хороший музыкант, — заключил он и соизволив небрежно обратить внимание на дорогу объехал стоящий на светофоре грузовик. Далее он, под моё ошарашенное
— Может давай в институт имени Гнесиных тебя попробуем устроить? А?
— Можно, — согласился я, глядя на приближающийся поворот, — но только если мы останемся живы.
— Да не волнуйся ты. Я нормально вожу, — проговорил собеседник, но всё повернул свою голову и посмотрел вперёд, что не могло не обрадовать…
Помолчали.
— Слушай, а ты не думал записать на магнитофон эту «классику» и отнести куда-нибудь запись? — через минуту нарушив тишину вернулся к разговору Армен.
— Куда отнести?
— Ну, не знаю… В филармонию какую-нибудь или консерваторию… Короче говоря туда, где эту музыку играют, — подал идею мой прозорливый друг-экстрасенс.
«Гм… Интересно, сам догадался о филармонии или за мной уже шпионят?.. Почему он не с того ни с сего про записи заговорил?.. Неужели и вправду следят?.. Хотя… Быть может этому есть более простое объяснение — паранойя?.. Очень даже может быть, ведь нафига за мной следить-то?.. что узнать им нужно? Как я песни пишу? Так я же им уже показывал, как. И Армену, и его другу Феликсу, который работает в КГБ…. Тогда, что за намёки про консерваторию?.. Знает о том выступлении? А если даже и знает, то что с того… с другой стороны, логика в его мыслях есть,» — раздумывал я, глядя проносившейся за окном пейзаж.
— Наверняка такая музыка там понравиться. Сыграешь её каким-нибудь дирижёрам, может она понравится. Будешь известным как Моцарт, или Чайковский, — тем временем продолжил говорить собеседник.
— Нет. Спасибо. Как Чайковский не хочу. Лучше уж, тогда как Моцарт.
— А почему?
— На всякий случай, — неопределённо произнёс я хмыкнув. Ну не объяснять же товарищу, что этот самый Чайковский по некоторым данным был, что называется «другой масти» и женщинам предпочитал мужчин…
Впрочем, в полу-светлом будущем «обкакивают» всех и вся, так, что вполне возможно, что и Чайковский был вполне нормальной ориентации, которого толерантные пи****** будущего решили влить в свои ряды… Настряпали липовых свидетельств, повыдёргивали из контекста писем некоторые фразы, выпустили несколько книг о композиторе, в которых он представлен «заднеприводным» и вуаля, общественное мнение готово — Чайковский стал их кровей… Полу-светлое будущее оно такое… кого хочешь сожрёт и не подавится…
— Ну Моцарт так Моцарт, — не поняв моего скепсиса не стал настаивать хроно-абориген. — Давай запишем и покажем? Я помогу! Дам задание узнать, что, да как… а?..
— В принципе можно попробовать… Но думаю, что этим если и стоит заморачиваться, то только после съёмок. Вот снимем фильм с клипом, поступлю в институт, тогда можно будет и о продвижении классической музыки подумать, — с ленцой
— Как знаешь, — согласился Армен, после чего словно что-то вспомнил, хмыкнул и задал интересный вопрос: — Слушай. А вот песня про Москву. Ну, та, что всем залом только что пели, она чья? Ты написал?
— А что? Понравилась? — ответил я вопросом на вопрос.
— Да, понравиться-то понравилась конечно, только вот когда мы её пели, то меня посетила мысль, что где-то я её уже слышал? И вот сейчас, мне кажется, что я вспомнил, где именно…
— И где же Вы её слышали, если песня прозвучала сегодня впервые? — стараясь не выдать свой интерес спросил я, ибо разыгравшаяся паранойя стала во всю кричать о установленной на репетиционной студии прослушке.
— Позавчера, — продолжил повествование собеседник, глядя для разнообразия перед собой. — У знакомой одной… Её дочка кассету какую-то принесла. Говорила, что у подруги переписала. Хвасталась, будто бы очень хорошие песни там записаны. Нам включила послушать пока мы на кухне чай пили. Действительно, песни очень неплохие оказались. Только запись неважного качества была. Вот там-то мне кажется я эту твою «Москву» и слышал. Только играли там не под гитару, а целый оркестр: с гитарами, трубами, хором.
— Вряд ли. Вы, наверное, ошиблись, — ответил я, обалдевая от такой «теории вероятности» и вспоминая, как вместо труб мы использовали горн, позаимствованный мной в пионерской комнате…
Но трубы трубами, а вот то, что Армен услышал запись, меня шокировало!.. Вот как такое может быть?.. Я же только совсем недавно начал распространять плёнки?! Как так получилось, что именно к дочке его знакомой попала запись? И ладно бы попала просто кассета, но попала именно та, на которой присутствует кроме прочих песен именно композиция «Москва»! случайность? Судьба? Рок?
Воистину говорят: «Москва — большая деревня», и тут уже никакая теория вероятности не сработает.
— Почему вряд ли? Говорю же: слышал её! — горячо продолжил убеждать меня собеседник. — Именно что её слышал. Про Москву и звёзды… Там ещё песни были… Про розы была… Надо будет заехать к ним на днях, кассету взять. Я тебе покажу, что за песня… Очень похожа…
— Ну и замечательно, — решил попробовать слезть с темы «пассажир» и предложил другую повестку: — Давайте лучше про съёмки поговорим. Хрен с ней, с этой музыкой…
— А что со съёмкой?.. Вроде всё нормально… Я сегодня в Ереван звонил. Строители не сегодня — завтра всё закончить должны. Терраска, которая по плану предусмотрена, уже построена. Новый забор сделан. Дом покрашен. В доме заканчивают клеить обои. Так, что всё хорошо.
— Это хорошо, когда всё хорошо, — согласился со старшим товарищем юный стратег. — Тогда такой вопрос: ваши люди договорились с местными жителями, о временном размещении актёров? Есть комнаты, которые можно арендовать? Пастельное бельё новое, наверное, нужно купить… Да и повар какой-нибудь необходим…