Золотая сеть
Шрифт:
— Мадлен и ваш брат уже спустились, — сказал он. — Это ничего, что мы так сильно от них отстали?
— Ничего, — ответила Александра. — Мне не хочется торопиться. Вот бы этот спуск никогда не кончился! — Она закрыла глаза и подставила лицо ветру. Потом виновато поглядела на графа. — Но вам, наверное, надо поскорее вернуться домой. Вас работа ждет.
— Подождет, ничего страшного не случится, — успокоил он ее. — Я предпочитаю побыть здесь, с вами, Алекс. Я снова чувствую себя мальчишкой, который сбежал с уроков.
— Побег — большая редкость. — Она снова подставила лицо морскому бризу. — И величайшая из драгоценностей. Сейчас
— Прекрасная идея. Может, продолжим наш путь? Осторожнее, Алекс. С этого места тропа сильно сужается. Держитесь за мою руку.
Совет этот был совершенно ни к чему, поскольку Александра все это время продолжала держаться за него. Но теперь, продолжив спуск, граф еще крепче сжал ее ладонь и отпустил, только когда пришла пора спрыгнуть с небольшого уступа на берег и помочь спуститься.
— Какая жалость! — вздохнула Александра, положив руки ему на плечи. — Так не хочется снова ступать на твердую землю!
— Как пожелаете, мадам. — Граф не стал отпускать ее и закружил на руках. — Можете все оставшееся утро так провести. Я понесу вас домой.
Александра взвизгнула и рассмеялась:
— Поставьте меня! О, поставьте меня на землю! Он опустил ее на землю, и девушка повернулась в сторону моря.
— Как красиво! — воскликнула она. — Как же здесь красиво! Как здорово быть живой и здоровой и находиться здесь! — Александра сдернула с головы шляпку и подставила лицо солнечным лучам.
Лорд Эмберли стоял у нее за спиной, завороженный этим зрелищем. Она снова превратилась в женщину, которую он держал в руках и из-за которой потерял голову накануне. Только на этот раз он наблюдал не взрыв страсти. Эта прекрасная трепетная женщина — лицо ее только что озарила улыбка, в огромных черных глазах горит удивление, — эта женщина словно была частью дикой природы и самой природой. Она ожила! Неужели это Александра Парнелл? Лорд Эмберли затаил дыхание.
— Как грустно просто возвращаться домой, вы со мной согласны? — сказал он. — Брести всю дорогу чинно и степенно, чтобы поспеть к обеду. Может, поиграем в прогульщиков и пройдемся до линии прилива?
— А можно? — Александра резко обернулась к нему, и он судорожно вздохнул. Щеки ее горели, глаза искрились. На губах играла улыбка.
— Можно. — Он отвесил ей шутливый поклон. — Я хозяин поместья, мэм, и даю свое разрешение. Не соблаговолите ли взять меня под руку?
— Нет, — задорно склонила она голову. — Мне хочется бежать. Бежать и бежать до моря. Я никогда в жизни не бегала. — Александра подхватила одной рукой юбку и развернулась в сторону прилива.
Несколько секунд лорд Эмберли со смехом наблюдал за ней, потом пустился следом. Она не пыталась убежать от него или соревноваться с ним в скорости. Она просто подставила лицо солнцу, а тело — ветру. Но не успел он нагнать ее, как девушка замедлила бег и перешла на шаг.
— Ох! — выдохнула она, пытаясь выровнять дыхание. — Я не в слишком хорошей форме. Ох! — Она остановилась, тяжело дыша и заливаясь смехом.
— Мэм. — Граф с улыбкой поклонился ей. — Возможно, теперь вы будете вести себя как истинная леди, каковой, собственно говоря, и являетесь, и все-таки воспользуетесь моей помощью.
— С превеликим удовольствием, сэр. — Она взяла его под руку, и они неспешно продолжили свой путь. — Мне всегда хотелось сделать это. Побегать по пустошам, раскинув руки навстречу ветру. Какая нелепица, правда? Я забыла,
— В душе каждого из нас по-прежнему живет ребенок, — сказал лорд Эмберли, — и слава Богу. Временами нам всем хочется побыть детьми.
Они помолчали немного. Лорд Эмберли изумленно наблюдал за ней. Она смотрела на мир широко раскрытыми глазами, лицо ее озарялось внутренним светом.
— В этом месте человек может представить себе, что он один в целом мире, вы со мной согласны? — спросила Александра, когда они остановились в каких-нибудь трех ярдах от прибывающей воды. — И все же одиночества тут не чувствуется. Гораздо легче ощутить одиночество посреди «Олмакса». А здесь чувствуешь присутствие чего-то огромного и величественного. Бога, наверное.
— Некоторых подобные места пугают.
— О да, — согласилась Александра. — Тот, кто постоянно окружен другими людьми и всегда находится в самом центре событий, наверное, и впрямь испугается. То есть тот, кто никогда не был наедине с самим собой. Временами мне ужасно хочется завести друзей, жить более веселой жизнью. И все же во многих отношениях мне сильно повезло. Я научилась не бояться тишины и безмолвия. Хотя природа никогда не бывает безмолвной. Послушайте! — Они затихли и прислушались к рокоту моря. — Как же мало я общалась с природой!
Александра все еще держала его под руку. Лорд Эмберли развернулся, и они отправились вдоль линии моря. Искрящийся всплеск эмоций пошел на убыль, с сожалением отметил он про себя, но и под прежней маской она уже не пряталась. Девушка явно расслабилась. Ни окаменевшей спины, ни высоко поднятого подбородка. Лицо живое, она не пытается скрыть от него свои чувства. В каждой черточке проступает подлинная красота.
И еще он заметил, что в их молчании нет никакой неловкости. Они все шли и шли, и через несколько минут он расслабился так, как если бы был один. В некотором смысле он ощущал себя даже гораздо лучше, чем во время одиноких прогулок. Как здорово знать, что рядом с тобой идет человек, который целиком и полностью разделяет твои чувства и мысли. Впервые за все это время граф вдруг понял, что их брак может стать счастливым. Ему показалось, что Александра начала преодолевать свое недоверие к нему. С самого отъезда из дома он не заметил никаких признаков былой подозрительности.
Ему хотелось получить от этой прогулки все, что можно. Еще разок остановиться и просто постоять рядом с ней, глядя на море и обхватив рукой ее хрупкую талию. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе и даже поцеловать. Без страсти. Страсть покинула это утро несколько минут назад. Просто чтобы придать этому моменту завершенность. Ему хотелось, чтобы между ними возникла симпатия. Ему хотелось сблизиться с ней. Он хотел настоящего брака.
И вдруг его словно стрелой пронзила одна поразительная мысль: он никогда не был бы счастлив с Юнис. Да, они нравились друг другу, и она была невероятна добра к нему. Между ними возникла настоящая дружба. Но он не мог бы вот так же брести с Юнис вдоль берега моря. Ему бы и в голову не пришло обнять Юнис просто так, без всякой задней мысли. Конечно, она бы разрешила ему это, как позволяла куда более интимную близость всякий раз, когда ему этого хотелось. Но при этом она вела себя как мать, которая дает ребенку то, что ему нужно. Сама она не испытывала в этом никакой необходимости. Но он не горел желанием получить еще одну мать. Он хотел иметь жену.