Золотая свинья(Памфлеты и рассказы)
Шрифт:
Где-то вдалеке раздался истошный многоголосый лай. Сенатор вздрогнул.
— Это охотятся за мной? — испуганно спросил он. — От моих друзей из лево-правой можно ожидать чего угодно!
— К сожалению, не за вами, — учтиво сказал Генри. — Это — за котом. Простите, сенатор, сюда идут. Ого, сколько их! Мне нечего делать в таком избранном обществе. Желаю вам, сэр, быть счастливо доставленным в сенат. Передайте привет коллегам!
Генри завернул за ближайшую афишу, потом сделал еще несколько шагов и забрался… в фонарный столб.
Не удивляйтесь, пожалуйста, этот столб не был
…Сенатора окружили одетые в штатское полицейские. Портфеллер некоторое время протестующе жестикулировал, а затем покорно побрел к машинам.
— Я не сопротивляюсь только потому, что это не в моих принципах! — донесся до Кларка прощальный вопль сенатора. — Я подчиняюсь грубому насилию! Кстати, — вдруг спокойно и деловито произнес Портфеллер, — а сколько сенаторов еще не поймали?
— Ах, сэр, — ответил один из полицейских, кивая на ящик, — если бы все были так сообразительны и предусмотрительны, как вы!..
Портфеллер, то и дело оглядываясь, взволнованно начал говорить что-то шагающему рядом с ним шпику.
«Это уже про меня! — догадался Генри. — Как видно, доноси не противоречат сенаторским принципам».
Несколько полицейских, получив команду от шпика, повернули назад к свалке. Они озирались вокруг и принюхивались, точно охотничьи лягавые, всем своим видом оправдывая укрепившуюся за ними кличку «ищейки Шизофра».
«Хорошо, что кот вовремя вышел на орбиту, — облегченно вздохнул Генри. — Сейчас ищейкам будет не до меня».
И верно. Лай в замке становился все громче. Над дворцовой стеной взвилась зеленая ракета — охрана требовала подкрепления.
Полицейские сделали стойку. Они хорошо знали, что спокойствие сиятельных собачек считалось у Шизофра проблемой номер один. Шеф полиции категорически, раз и навсегда, приказал: пусть вокруг пылают пожары, дрожат от землетрясения дома, но, если «Бриллиантовая конура» требует помощи, надо бросать все и немедленно мчаться туда.
Полицейские машины, отчаянно воя сиренами, ринулись вперед.
Опасность миновала. Теперь Генри Кларк мог спокойно поразмыслить над всем увиденным и услышанным.
«Значит, несмотря на все протесты рабочих и фермеров, — сказал себе Генри, — закон Шкафта пройдет. Вот что значит несогласованность действий…»
В «Бриллиантовой конуре» паника была в разгаре: тревожно взлетали ракеты, слышались свистки, душераздирающий лай и визг.
И хотя Кларк обычно за ребят не беспокоился, — даже тысяча шизофрских молодчиков не смогла бы поймать Рэда и Ноя в замке, — на этот раз он заволновался.
И тут, словно в ответ на свои мысли, Генри услышал веселый голосок Лиз:
— Мальчики уже здесь! А вы где, дядя Генри?
Глава IV
Совет
Советом полубогов в христианнейшей Потогонии называлось сверхсекретное сборище крупнейших финансовых тузов и промышленных воротил.
Будучи глубоко религиозными христианами, члены совета, разумеется, не могли покуситься на символы веры и приравнять себя по рангу к той неведомой потусторонней особе, которая именовалась господом богом.
«Совет полубогов» — было примирительным названием, придуманным мистером Фиксом, хитроумным секретарем миллиардера Бэконсфилда. Оно звучало лояльно по отношению к господу богу и вместе с тем отражало подлинное существо дела: почти все материальные ценности в стране были подвластны совету, а моральные ценности покорны его полубожественной воле.
…На очередном заседании председательствовал один из самых влиятельных потогонийских полубогов — миллиардер Лярд, основной конкурент Бэконсфилда. Если старый Бэконсфилд был свиным королем, то все остальные мясные продукты, белки, жиры и углеводы были в руках у Лярда.
«Прежде чем младенец скажет „мам“, — кричали рекламы Лярда, — он уже пьет наше молоко. И пьет его всю жизнь! Смерть наступает оттого, что однажды вы прожили день без нашего молока. Если вы будете пить его каждый день, то станете бессмертным!»
Лярд, тумбообразный мужчина неопределенного возраста, сидел на председательском кресле.
За столом, кроме него, находились шеф полиции генерал Шизофр, лево-правый сенатор Шкафт и еще несколько влиятельных лиц. На этот раз все они подобострастно и преданно смотрели в глаза Лярду, потому что Бэконсфилд не смог прибыть на заседание из-за внезапной болезни.
— Значит, — сказал Лярд, — с законом вашим, сенатор, все в порядке?
Лярд говорил очень неотчетливо, словно вместо языка у него была во рту сосиска. Но все присутствующие уже давно научились понимать не только каждое его слово, но и знаки препинания.
— Все в порядке, сэр, — привстав, поклонился Шкафт. — Он принят пятьюдесятью голосами при сорока воздержавшихся.
— Значит, — сказал Лярд, — всех право-левых сенаторов вы, генерал, успели выловить и доставить в зал?
— Так точно, сэр! — гаркнул Шизофр. — Хотя, видит бог, это было не так просто. Портфеллера поймали на свалке. Одного голубчика вытащили из сейфа. Да, заперся в сейфе. Пришлось вызвать… гм-гм… специалиста по вскрытию.
— Эти сюжеты для кинокартин Обливуда, — пробормотал Лярд, — меня не интересуют. Я хочу сказать вам о следующих шагах, которые должно сделать наше государство по пути к расцвету демократии.
Наступила тишина. Все ждали великих слов.
— Закон Шкафта — очень свободолюбивый закон. Он ограждает нашу страну от бунтовщиков и смутьянов. Каждый недовольный — враг. Каждый забастовщик — враг. Очень хорошо, очень демократично. Но этого мало. У власти должны находиться только сильные люди. Банкиры и генералы. Это будет подлинная демократия. Но сейчас требуется отвлечь внимание бедных от наших политических дел. Законы принимают сенаторы, а народ должен в меру сил развлекаться. Нужно дать беднякам несколько сенсаций, чтобы они обсуждали их, а не закон Шкафта. Ясно?