Золотая устрица
Шрифт:
– Лично я в этом нисколько не сомневаюсь! – воскликнула Наташа, и Женя подумала, что даже если в Рыбинске ей не повезет с Коротичем, эта поездка сделает счастливыми двух близких ей людей.
Виолетта Пескова
Вот уж не думала, что меня найдет Андрей! Я и без того всю ночь не спала, думала, что буду делать, если меня все же вычислят. Все-таки я часто бывала у Ромы, повсюду мои следы. Хоть я и попыталась что-то там стереть с ручек дверей,
Я, по сути, проживала там какое-то время, повсюду наследила. И в кухне, и в ванной комнате, да везде! В полиции не дураки работают, найдут меня. Может, камеры на доме установлены, тогда тем более увидят и найдут. Но даже если так, то разве это доказательство, что это я убила его? Мало ли кто мог побывать у него до меня.
Короче, вот об этом я думала всю ночь, потом, не выдержав, встала и отправилась на кухню, сварила себе кофе и достала сигареты. Хотела ведь бросить курить, хотела! Но разве бросишь, когда так влипла?! И мне уже было неважно, если К. почувствует от меня запах табака. Мне бы только в тюрьму не загреметь!
А вечером так некстати позвонил К. Я вся на нервах, перед глазами мертвое лицо Ромы. А тут К. со своими нежностями. Все о любви говорит, планы строит, обещает какую-то фантастическую жизнь, о детях мечтает. Он весь в приготовлениях к свадьбе. А меня трясет, я места себе не нахожу.
Конечно, другая на моем месте, может, и призналась бы во всем К., все-таки жених, близкий человек, мог бы помочь разрулить ситуацию. Но К. не такой. Конечно, может, он и понимает, что у меня до него кто-то был, но не хочет об этом слышать, не хочет об этом думать. Боюсь (да я просто уверена!), что, расскажи я ему о Роме, вся эта любовная пелена с глаз спадет и он вернется в реальность, окунется, как в зловонное болото, и вместо любимой и обожаемой им невесты Виолетты он увидит обычную московскую шлюху с убитым ею любовником.
И зачем ему все это разгребать? Зачем ему чужие проблемы? Конечно, если бы он любил меня по-настоящему, то помог бы. Но я не верю ему.
Я не верю вообще никому. И считаю, что любви нет. Есть уважение, дружба, и только это делает людей по-настоящему близкими и позволяет довериться друг другу. А К. сейчас просто влюблен в меня. И это чувство пройдет, к большому моему сожалению. Другое дело, что я намерена была поддерживать его в нем, быть с ним нежной и ласковой. Но сейчас-то что? Со дня на день случится ужасное, меня арестуют…
Конечно, в отчаянии мне все же придется рассказать К. о том, что произошло. Потому что уже и терять-то будет нечего. Вернее, мне просто реально понадобится адвокат, а своих денег у меня нет. Если К. любит меня (повторяю, я не верю в любовь), то он поможет. И меня при самом лучшем раскладе отпустят на свободу. Но вряд ли после этого К. женится на мне.
Получается, что из-за того, что я вчера хотела просто-напросто объявить своему парню о разрыве, поступить честно, у меня будет разрушена вся жизнь! И что теперь делать? С кем посоветоваться? С подругами – бесполезно. Они уж точно ничем не помогут. А те, что откровенно завидовали моей предстоящей свадьбе с К., может быть, даже и обрадуются. Вряд ли поверят
Я уснула под утро, проспала, может, пару часов, и была разбужена звонком в дверь. Первой моей мыслью было – Рома! Но потом память услужливо (или подло) подкинула мне намертво припечатавшуюся в сознании картинку смерти – полуоткрытые глаза Ромы, черную полоску рта…
Вот говорят же, что ноги подкашиваются. Вот и мои ноги будто бы кто подкосил. Косой. Во всяком случае, они были слабыми и гнулись в коленях.
Я едва добралась до двери. Заглянула в глазок – Андрей! Напарник и друг Ромы, охранник в той же деревне.
– Виолетта, открывай! – потребовал он.
Я открыла дверь, и он сразу же обрушился на меня, сгреб в охапку, он же такой большой, сильный, как медведь. Но в этот раз и его тоже, похоже, ноги не держали, он буквально повис на мне и разрыдался.
– Ромки больше нет.
Слезы, которые он копил, пока добирался до меня, пролились на мой халат.
Я сняла с него куртку, приказала разуться и пройти в кухню. Приготовила кофе.
Он, немного успокоившись, смотрел на меня своими порозовевшими от слез глазами с недоумением.
– Ты чего такая спокойная? Ты не поняла, что я сказал? Ромку, нашего Ромку убили! Отравили! Я пришел к нему вчера, долго звонил, мне никто не открывал, потом взялся за ручку, дверь и открылась. Я сразу понял, что что-то случилось… Я нашел его на полу, уже мертвого. Его рвало перед смертью…
– Я знаю, я была там. Еще раньше. Хотела рассказать ему, что выхожу замуж…
Вот он, тот самый человек, которому я могу признаться во всем, рассказать всю правду и, быть может, попросить помощи.
Я обрушила на него все то, что накопилось во мне и искало выхода.
– Звонила долго, никто не открывал. Но я же пришла, чтобы вернуть ему ключи. Я открыла дверь своими ключами, вошла и увидела его. На полу. Испугалась так, что до сих пор не могу прийти в себя. Андрей, ведь там полно отпечатков моих пальцев! Когда полиция его найдет, все подумают на меня! Ох… Я же еще и ключи на столе оставила, забыла совсем про них! Вот дура-то! Расческу, кажется, взяла, духи… идиотка… Андрей, что делать?
Он выслушал меня молча. И я похолодела – он не поверил ни единому моему слову!
– Тебе надо пойти и во всем признаться.
– Ты спятил? В чем? В том, что я пришла вернуть ему ключи и сказать, что мы должны расстаться, что я выхожу замуж за другого?
– Ты должна рассказать им все. Что вы поссорились после того, как он услышал от тебя все это… Во всяком случае, ты причинила ему боль, понимаешь? Ты уже этим убила его… Ты бы знала, как он любил тебя! А потом вы типа помирились, ты попросила его приготовить кофе, и сыпанула туда яду. Его же отравили, понимаешь, да? И отравила его ты. А сейчас ты сидишь и разыгрываешь из себя жертву, мол, честно призналась мне в том, зачем приходила, что у тебя другой, что убийца бы так не признался, а на самом деле ты просто морочишь мне голову. Виолетта, мы сейчас же едем в полицию, и ты во всем признаешься.