Золотая заря любви
Шрифт:
— Маркос сказал, что завидует твоему мужеству, — продолжала Геро, стараясь рассеять мрачное настроение Дамиана. — Мне кажется, он не хочет жениться на девушке, которую выбрала для него Клео, но говорит, что придется подчиниться, иначе бабушка лишит его наследства, как тебя…
Девушка замолчала, испуганно глядя на Дамиана. Практически все сведения о семье Ставросов она почерпнула из рассказов Маркоса. Но Дамиан не рассердился, а лишь заметил:
— Я вижу, вы с Маркосом посплетничали от души…
—
— Я знаю своего брата. Кстати, — строго сказал Дамиан, — тебя все считают моей женой. Если тебе захочется пофлиртовать с Маркосом, не делай этого на глазах у всей семьи.
Геро густо покраснела. Однако с тех пор, как она избавилась от страха перед Петросом, к ней вернулась ее природная уверенность в себе, воспитанная в детские годы в счастливой дружной семье, и девушка с негодованием тряхнула головой.
— Это Маркос все время пытается флиртовать со мной. Он, кажется, не придает значения тому, что я замужем… то есть считается, что я замужем… ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Я поговорю с братом. Что еще он тебе рассказал?
— Больше ничего. — Геро не хотела повторять всего, что рассказывал ей Маркос.
К счастью, Дамиан не настаивал. Вскоре Геро осталась на террасе одна. Она лишь увидела огни исчезающего за поворотом «мерседеса» Дамиана. Не стоило и спрашивать, кто был рядом с ним…
Его отъезд оставил в душе Геро незнакомую прежде странную пустоту, но она все равно чувствовала себя счастливой. За тот месяц, что она была «женой» Дамиана, он всегда был внимателен к ней в присутствии посторонних, хотя за этим не скрывалось ни любви, ни нежности. В редкие моменты, когда они оставались наедине, Дамиан бывал равнодушным и неприступным, как в первый день их знакомства. Но сегодня, во время этого короткого разговора, он немного смягчился, стал ближе и проще, и у Геро стало так радостно на душе, как не было уже давно.
Вскоре на террасу поднялся Маркос и сел в кресло, которое только что покинул Дамиан. Молодой человек смотрел на Геро с восхищением и удивлением.
— Твой муж уехал на прогулку с Катриной, — спокойным тоном сообщил он.
— Я знаю. — Геро »се еще стояла прислонившись к колонне. — Они часто проводят время вместе.
— И ты не возражаешь?
Геро спокойно встретила взгляд Маркоса. Хотя у нее и не было образования, ей нельзя было отказать в остром уме и сообразительности.
— Ты же знаешь, почему Дамиан женился на мне; к тому же ты сам намекал, что он любит Катрину. Зачем же мне притворяться?
— Геро, ты так поразительно прямодушна… и все же в тебе есть какая-то загадка. Иногда мне кажется, будто тебе известно что-то такое, чего мы не знаем, и ты тайком
— Ничего подобного. — Геро покачала головой. — Почему это я должна посмеиваться над вами?
— Возможно, — задумчиво произнес Маркос, — когда-нибудь ты расскажешь это и мне.
— Я же сказала, что никакой тайны нет.
— Но ты ничего не возразила, когда я сказал, что тебе известно нечто такое, чего не знаем мы.
— Ты говоришь загадками, — уклончиво ответила Геро, и Маркос переменил тему разговора:
— Скажи-ка, что ты думаешь о нашей бабушке, которая постоянно дергает за веревочки, чтобы ее марионетки танцевали повеселее?
Этот вопрос не удивил девушку. Маркос часто говорил о своей бабушке в таком тоне. Это приносило ему какое-то удовлетворение, служило своего рода компенсацией за необходимость подчиняться Клео. Если не считать Дамиана, Маркос был единственным из внуков, кто смел сопротивляться воле Клео, но это сопротивление было пассивным и поэтому не приносило результатов.
— Если хочешь знать, — откровенно ответила Геро, — я считаю вас всех совершенно безвольными, раз вы позволяете ей так обращаться с вами.
Маркос засмеялся и предложил девушке сесть рядом.
— Я уже говорил, что ты поразительно прямодушна, — сказал он, когда Геро села в кресло напротив. — Ты хочешь сказать, что ты намерена в открытую возражать Клео?
— Во всяком случае, помыкать мною не позволю.
Глаза Маркоса как-то странно сверкнули, и Геро насторожилась. Молодой человек был весьма наблюдательным, к тому же поведение девушки озадачивало его. Ей следовало быть очень осмотрительной.
— Она уже отдавала тебе какие-нибудь приказы?
— Клео приказала мне не попадаться ей на глаза, что я и делаю.
— Значит, ты все-таки подчиняешься ей? — усмехнулся Маркос, а Геро нахмурилась.
— Только если это устраивает и меня.
— Все равно ты подчиняешься. Клео всегда добивается своего.
— Просто на этот раз наши желания совпали, но если она прикажет мне сделать то, чего я не захочу делать, я прямо скажу ей, что поступлю по-своему.
Маркос на мгновение задумался.
— Посмотрим… — пробормотал он.
Столкновение характеров, которого ждал Маркос, произошло через неделю. Семья собралась за обеденным столом, когда Клео, указав на Геро, сказала:
— Это платье… я терпеть не могу этот цвет… В моем присутствии никто не носит зеленого. Иди и переоденься!
Все за столом замерли, а Геро лишь гордо вскинула голову. Дамиан застыл с ложкой в руке, с любопытством глядя на свою «жену».
— А я люблю зеленый цвет. — Голос Геро звучал твердо, она держалась уверенно и спокойно. — И не собираюсь переодеваться.