Золотая жаба Меровингов
Шрифт:
— Ив-Анри, давай прямо, между нами: ты стоишь во главе этой аферы.
— Нет, один попугай, его зовут Алан Колон. Он из ЭПЭР. Такой, адекватный парень.
— Хм… А что такое ЭПЭР?
— Эльзасская партия экономического рационализма. Ядро независимого блока нашего местного парламента, если ты следишь за внутриполитической жизнью Эльзаса.
— Не слежу, — ответил Турофф.
— Ну, — произнес Шамбо, — тогда я проведу тебе краткую политинформацию. В местном парламенте у нас рулили три партии: христианский фронт, евро-центристы, и ЭПЭР. В практическом смысле, это значило, что правит процерковный евро-христианский блок. Ситуация изменилась в результате антитеррористических мер, Христианский фронт по итогам оказался гнездом террористов, и исчез, как политическая сила. Те, кто
Майор Турофф покрутил головой, стараясь стряхнуть наваждение.
— Слушай, Ив-Анри! Ты что творишь? Это же по стилю, как в Бурунди! Силовой захват власти, зачистка общественной и парламентской оппозиции, и имитация демократии!
— Да, ну и что?
— Тысяча чертей! Как это ну и что?! Эльзас, это не Центральная Африка.
— Отто, не будь таким расистом. Мир глобален. Что годится для творения демократии в малых странах Центральной Африки, то годится и для малых стран Западной Европы.
— Правда? – иронично спросил Турофф, — А тебе не кажется, что через пару дней к нам приедет десант из Центральной Франции, и запросто подавит твой мятеж?
— Какой мятеж, Отто? Все это уже тихо согласовано на Елисейских полях.
— Хм… Ты хочешь сказать, что это интрига правительства Франции?
— Отто, не будь таким наивным! Правительство, это же просто марионетка, надетая на пальцы хозяев промышленных концернов, финансовых прачечных, и торговых сетей. В принципе, эти хозяева тоже дерьмо и недоумки, но они хоть помнят, с какой стороны у бутерброда масло. И, они уже стали готовы воспринять мысль, что Четвертый рейх при продолжении политики в стиле Ван дер Бима, кончится тем же, чем Третий рейх. И тут патриотичные элементы Эльзаса, включая твоего старого боевого товарища, немножко подсуетились, чуть-чуть поработали мясницким топором, и предложили поддержать на уровне лобби эту инициативу развития плюрализма в Европе. Понимаешь, считать нас мятежниками морочно и затратно. И вообще, возможны непредсказуемые последствия. Ведь после TV-шоу доктора Гюискара, мягко говоря, критически упала популярность Христианской Церкви и Общеевропейской Администрации среди, так сказать, народа.
— Это верно, — согласился Турофф, представив себе, как психологически отреагировали обыватели Европы на два дня TV-трансляций, показавших, что вся духовная и светская верхушка Евросоюза, это сброд, состоящий из воров, садистов, и продажных дебилов.
— Кроме того, Отто, не забудь: для того, чтобы устраивать военную игру «возвращение блудного Эльзаса в хлев», надо сначала избрать новый президиум свинарника. Старый президиум сгорел, как ты мог заметить, причем сгорел вместе с секретариатом и всем персоналом, включая жен, наследников и холуев. Выборы такого количества сброда требуют, согласно регламенту Евросоюза, нескольких месяцев ритуала. Выдвижение кандидатов, предвыборная TV-болтовня, и гадание на бюллетенях, выражающих, по догматике, священную волю какого-то загадочного электората. Я вообще не уверен в возможности восстановить административную евро-пирамиду после такого разгрома. Возможно, эта хрень будет закрыта к черту, и выдумана другая. В любом случае, не в интересах евро-хозяев сейчас делать резкие движения с военным компонентом.
— Ясно, — Турофф кивнул, — время упущено, затраты дикие, а итог сомнителен.
— Да Отто. Поэтому евро-хозяевам выгоднее сейчас признать Эльзас идеологическим оффшором, как Гонконг в Китае. Это будет интернационально-инвестициабельно.
— Э-э… Ив-Анри,
Полковник — региональный министр широко улыбнулся, и повторил:
— Интернационально-инвестициабельно. Значит, под это можно напечатать кучу новых бумажек, вроде акций и облигаций, и продать на мировых биржах. В этом весь смак.
— Ладно, Ив-Анри, а зачем ты мне все это рассказываешь?
— Так ведь ты отличный боевой товарищ. У нас, патриотов Эльзаса, есть виды на тебя.
— Да? — переспросил майор, — А я не уверен, что у меня есть виды на вас, с этим вашим сомнительным патриотизмом. Извини, Ив-Анри, но пока я увидел только наполовину сожженный центр моего родного города, и 15 тысяч трупов в руинах Евро-комплекса, Кафедрального собора, и Колледжа церковного права.
— Уже больше трупов, — поправил полковник, — мы тут ночью зачистили немного, чтобы шакалы антинародной инквизиции не топтали священную землю Меровингов. Кстати: обрати внимание, как мало у нас случайных жертв. По меркам американского экспорта демократии, который, как ты знаешь, признан в ООН эталоном, у нас здесь вообще нет случайных жертв. Есть случайно оставшиеся без крова. Но это мы быстро исправим.
— Как вы исправите? – скептически полюбопытствовал Турофф.
— А тебе разве тролли не объяснили? – слегка удивился Шамбо.
Майор Турофф рефлекторно выпучил глаза от изумления.
— Что?! Тролли, это тоже твои люди?
— Тролли ничьи, — авторитетно произнес Шамбо, — потому что они тролли. Но я должен сканировать ситуацию, и привлекать технических сторонников, поэтому я в курсе.
— Ладно, — сказал Турофф, — допустим, тролли рассказали мне про какой-то волшебный строительный 3D-принтер Хошневиса. Но, ты меня знаешь. Я в сказки не верю.
— Поехали, — предложил полковник, залпом допив кофе?
— Куда? — спросил майор, сделав то же самое.
— Смотреть материализацию сказок, вот куда!
…
Там, где еще вчера располагался Европарламент, Дворец Европы, и элитная застройка примыкающего к ним района Оранжери, теперь простирался лунный ландшафт. Здесь ничего не уцелело, как в Хиросиме в августе 1945-го. Только ровный слой серо-бурого спекшегося шлака. Припаркованная к берегу новенькая с иголочки 50-метровая баржа веселенького цвета «зеленое яблоко», по контрасту добавляла впечатление абсолютно необратимой катастрофы в этом секторе центра Страсбурга. Глядя на все это с крыши-площадки армейского штабного джипа, майор Турофф невесело констатировал:
— Кино «Звездные войны», эпизод хрен знает какой.
— Подожди, сейчас будет интересно, — пообещал Шамбо. И, правда, тут началось что-то интересное. Большая часть верха баржи внезапно пришла в движение, независимо от остальной части (оставшейся на месте). Только когда этот независимый верх, попирая ноздреватый шлак чудовищными гусеницами, выполз на берег, Турофф сообразил, что наблюдает десантирование какой-то строительной машины, чертовски напоминающей монструозные тысячетонные танки-ландкрейсеры (порожденные когда-то нездоровым воображением придворных инженеров Гитлера).
Но, в отличие от бессмысленных ландкрейсеров, эта машина, кажется, работала вполне прагматично. Медленно проехав около трехсот метров, она оставила за собой отлично очищенную ровную длинную площадку, с вбитыми сваями и какими-то трубами. После короткой остановки, машина двинулась в обратном направлении, выставив из корпуса длинные элементы, похожие то на пушечные стволы и на консоли подъемных кранов. Следующую фазу Турофф не понял, хотя наблюдал внимательно. Каким-то образом из «пушечных стволов» извергалась строительная масса, укладываясь ровными слоями, и формируя готовую классическую сплошную застройку старинными домиками почти в точности повторяющими стиль хорошо видимого отсюда старого квартала «Маленькая Франция» (по счастью, почти не пострадавшего от взрывной волны). И вот: типичные позднее-средневековые двухэтажные домики под высокой двускатной крышей, которая вмещает еще и двухэтажную мансарду, вырастали, как по взмахам волшебной палочки. Правда, пока это были только коробки, без окон, и без кровли, но стропила под кровлю присутствовали, а стены были белыми, с узором из черных полос – традиционно.