Золотая жила

Кузнецов Евгений

От мыслей о соблазнительной цветочнице Стас весь день испытывал необыкновенно волнительные ощущения, совсем не те, что с женой… К несчастью, вероломная Лета вторгалась даже

в его сладкие грезы. И каждый раз при мыслях о ней радужные образы Стаса омрачались тревожным чувством. Ну кто бы мог подумать, что из-за центрифуги у нее полезут волосы? Он отгонял от себя эту пугающую догадку, но снова и снова навязчиво возвращался к ней в своих мыслях. Сомнений быть не могло, Летины волосы, которыми она дорожила больше всего на свете, полезли вовсе не от нервов, в чем он пытался убедить ее утром, и не от смены погоды, и, конечно же, не от пресловутого авитаминоза. Как Стас ни силился, но других правдоподобных отговорок придумать не мог. Не мог он признать и правды. Отчего черное чувство безысходности окончательно отравило его настроение, и он поспешил поскорее выйти на свежий воздух, чтобы хоть немного отвлечься и развеяться.

Спустя час, промерзнув до костей, Стас вернулся

в туалет. К тому времени мать уже закрыла двери, погасила везде свет и отправилась к себе в комнату, чтобы продуть в карты очередному шулеру всю их дневную выручку. Привычно осмотревшись кругом, Стас отметил про себя, что туалет не просто нуждается в тщательной уборке, а вопиет об этом. Почесав затылок, он решил и сегодня оставить все как есть. Завтра вечера утренее… Или как там говорится? А, неважно! Стас снова махнул рукой на уборку. Насобирав по кабинкам какие-то жалкие полпакета бумаги, он зарядил новый барабан, а затем, нехотя, с предчувствием чего-то нехорошего, побрел домой, как будто сами ноги противились туда идти.

Лета готовилась ко сну. Она уже успела уложить в кроватку Эву, разобрать постель и переодеться в ночную сорочку. На ее голове высился кокон из махрового полотенца, свернутого наподобие тюрбана. Когда в полутемную комнату несмело заглянул Стас, Лета подходила к зеркалу, держа в руке гребень для волос.

Конец ознакомительного фрагмента.