Золото Бешеного
Шрифт:
— Товарищ Иванов, не будете возражать, если я прямо здесь уколю и вашего собеседника? Очень уж не хочется возвращаться.
— Что ж с вами поделаешь, красавица вы наша? Валяйте, если Сергей не застесняется старика. — Он усмехнулся, в душе радуясь, что так вовремя появилась медсестра и прервала их тяжелую беседу.
— О чем речь! — весело воскликнул Савелий. — Штаны скидывать?
— Нет, вам, как и Иванову, в руку. — Девушка почему-то смутилась.
— Ишь, размечтался! — Старик неожиданно рассмеялся. — Увидел красивую девчонку и тут же: «Штаны скидывать?»
— А как же! —
— С кого начнешь, сестричка? — спросил Григорий.
— Конечно, с вас! — Она разорвала упаковку разового шприца и быстро сделала укол.
Савелий уже обнажился по пояс, и вдруг увидел, как Григорий любопытным взглядом скользнул по его наколке. Он чертыхнулся про себя, но не подал виду и тут же повернулся, словно решив подставить другую руку для укола. Он не заметил, что старик внимательно рассматривает шрам от ранения на спине: Савелий совсем забыл о нем. Сейчас он думал о наколке, которая вполне могла в будущем его выдать.
— Спасибо, Лидочка! Пойду, пожалуй, к себе: скоро обед начнут разносить! — Он быстро надел майку и вышел.
Как же он мог упустить из виду наколку? Конечно, такие есть почти у каждого воздушного десантника, побывавшего в Афганистане, но удлиненный ромб… Это знак посвящения, и избавиться от него, если верить Учителю, невозможно: он сохранится на всю жизнь, а после смерти исчезнет сам собой.
Погоди так волноваться, Савелий! Попытайся вспомнить, кто видел эту наколку из тех, кто тебе может навредить! Видела та проститутка, которая помогла ему после смерти Наташи, но она не в счет: вряд ли когда-нибудь пересекутся их пути. Видели зрители в клубе «Виктория». Впрочем, едва ли кто-нибудь из них обратил внимание на наколку, да и тщательно рассмотреть ее ни у кого не было возможности. Конечно, там присутствовал Красавчик-Стив, так что известный риск имеется, но стоит ли так волноваться? Остальные, слава Богу, уже никому не причинят вреда.
Теперь заграница… Савелий задумался, но ничего такого не вспомнил. Он даже облегченно вздохнул, но в тот же момент у него выступила испарина на лбу: Гюли! Она-то уж досконально рассмотрела наколку. И еще Лана! Сердце Савелия учащенно забилось. Лана предала его и укатила с Григорием Марковичем. Наверняка она была его любовницей.
Савелий напряженно стал вспоминать их краткую, как молния, любовь. Любовь? С его стороны — да! А с ее? Неужели можно было так притворяться? Он горестно поморщился. Нет, не мог он так сильно ошибаться в человеке, не мог! Тем более что она стреляла в него по приказу Григория Марковича. Она не хотела его убивать! Она же видела, что после выстрела не было крови, не могла не видеть!
Тут в палату вбежала встревоженная Лидочка:
— Тебя срочно просит зайти Иванов!
— Что с ним? — Савелий сразу вскочил с кровати.
— Не знаю! К нему сейчас приходили двое каких-то мужчин, вроде навестить. Потом они пошли к главврачу, а Иванов так разволновался, что даже сердце прихватило, пришлось дать успокоительное. Ему уже лучше, но он просит тебя поторопиться. — Девушка умоляюще посмотрела на Савелия. — Мне его так жалко! Ты пойдешь?
— А как же, конечно! — Савелий на мгновение
— Конечно, милый! Что-то серьезное? — Теперь она не на шутку обеспокоилась. — Может, охране сообщить?
— Ни в коем случае! Делай то, что я сказал! — прикрикнул Савелий, и девушка, обидчиво поджав губы, последовала за ним.
— Что-то случилось? — Савелий без стука вошел в палату Иванова.
— Не знаю… — неуверенно проговорил тот, но Савелий нутром чуял, что старик обезумел от животного страха.
— Говорите, у нас мало времени! — бросил Савелий. — Это связано с тем, на что вы намекали? — спросил он.
— Сомневаюсь, но… Пришли двое, я их впервые вижу, и заявили, что меня переводят в другую клинику. — Казалось, еще секунда и старик всхлипнет.
— Они как-то объяснили причину?
— Нет, просто сослались на одного человека…
— Которого вы знаете! — закончил Савелий. — Так что же вас тогда беспокоит?
— Да вот… — Старик хотел что-то сказать, но никак не решался.
— Вы им не доверяете, так?
— Так! — Он облегченно вздохнул.
— В таком случае, откажитесь. Вряд ли они заберут вас насильно.
— ОНИ могут все! — Старик так многозначительно произнес «они», что у Савелия не осталось никаких сомнений: его новому знакомому грозит серьезная опасность.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Давайте играть в шахматы. Умеете? Или они остались от предыдущего больного? — Савелий улыбнулся.
Старик, удивленно посмотрев на него, машинально ответил: — Нет, это мои, но я не пони…
— Доверьтесь мне! — Савелий подмигнул и начал быстро расставлять на доске фигуры.
Не успели они сделать и десятка ходов, как в дверь палаты постучали, и сразу же ввалились двое. Савелий моментально распознал в них либо бывших военных, либо людей, имевших отношение к спорту. Высокие, подтянутые, под метр восемьдесят ростом; руки с расплющенными костяшками от постоянных тренировок и ударов о кожаные груши и мешки. Глаза — беспокойные и злые.
— С главврачом мы договорились, он не возражает, — сказал тот, что вошел первым, похоже, старший. — Так что собирайтесь, и побыстрее! — Он не просил, а приказывал.
Это совсем не понравилось Савелию, но он решил посмотреть, что будет дальше. Однако он подготовился загодя: встал, занял позицию поудобнее и весь напружинился. От него не ускользнуло, что старший, отметив его движение, переглянулся с напарником.
— Но я не давал согласия на перевод! — Старик старался говорить твердым, уверенным голосом.
— Можно подумать, кому-то нужно твое согласие, — ехидно усмехнулся второй.
«Сейчас, пожалуй, самый удобный момент для того, чтобы вмешаться»,
— подумал Савелий.
— А почему, собственно, вы себя так нагло ведете с пожилым человеком? — спокойно спросил он.
— Позвольте поинтересоваться, а вы-то какое отношение имеете к этому, как вы выразились, пожилому человеку? — Старший говорил подчеркнуто любезно, но в его голосе слышалось столько ехидства, что Савелий понял: без шума не обойдется, эти ребятки готовы на все.