Золото Бешеного
Шрифт:
— Оружие?
— Что вы. Господь с вами! — воскликнул Григорий Маркович. — С самолета, в чужой стране…
— В чужой? — усмехнулся Фома.
— Теперь — конечно! — подтвердил Григорий Маркович. — Нет-нет, я не вооружен.
— Нет так нет. Идемте! Через несколько минут они уже стояли перед дверью офиса Мабуту. Охранник быстро ощупал их металлоискателем и только после этого разрешил войти.
В комнате никого не было. Фома помог Григорию Марковичу раздеться и спросил:
— Чего желаете: чай, кофе или что-нибудь
— Кофе, если не трудно…
— Девочки, кофе. — Фома нажал кнопку селектора и повернулся к Григорию Марковичу: — Не беспокойтесь, хозяин сейчас придет.
— Хорошо! — Григорий Маркович прошелся по комнате, взглянул на Москву из окна, потом вернулся и сел в кресло.
В этот момент дальняя дверь открылась, и в комнату вошел тщедушный мужчина. Григорий Маркович сразу сделал шаг к нему навстречу:
— День добрый, уважаемый Мабуту! Меня зовут Сергей Николаевич. Огромный привет вам от Красавчика-Стива и маленький презент. — Он подхватил пакет со стола и протянул хозяину.
— Добрый день, Сергей Николаевич! — покашливая, отозвался Мабуту, деловито взял пакет, разорвал бумагу. — Не забыл старика. Красавчик: никак, снова о моем здоровье позаботился. Дай Бог и ему самому здоровья. Садитесь, Сергей Николаевич! Прошу! — Он указал на кресло. Внесли кофе.
— А вам-то мы не заказали! — спохватился Григорий Маркович.
— Вот и отлично. Я не пью ни кофе, ни чая. Итак, чем может вам служить старый и больной Мабуту? — Несмотря на игривость, его тон оставался деловым. — Что-то серьезное?
— Как сказать! — пожал плечами Григорий Маркович. — Нужно срочно разыскать одного человека… — Он красноречиво замолчал.
— А потом убрать? — предположил Мабуту.
— Ни в коем случае! Помочь доставить в Сингапур.
— Насильно?
— Если будет против, то да, но без шума.
— Это и ежу ясно, — заметил Мабуту. — Сроки?
— Чем скорее, тем лучше.
— С чем связано похищение? Месть? Политика? Криминал?
— Это имеет какое-то значение?
— Да, оплата разная.
— Тогда берите по высшей, не ошибетесь, — улыбнулся Григорий Маркович.
— Значит, все-таки политика. — Мабуту покачал головой.
— С чего вы так решили? — удивился Григорий Маркович.
— Самое дорогое удовольствие! Ладно, Бог с вами, не хотите говорить — не нужно: кто платит, тот и заказывает музыку. Удовольствие обойдется вам в сотню штук баксов, без учета накладных расходов. Тридцать штук сейчас, остальные в аэропорту Шереметьево, когда ваш «приятель» пройдет таможню. Идет?
— Прекрасно! — улыбнулся Григорий Маркович и добавил: — Я вам доверяю и потому… — Он сунул руку во внутренний карман пиджака, достал портмоне и вынул чек. — Это чек на предъявителя на сто тысяч долларов. А это на текущие расходы. — Из другого кармана появилась толстая пачка купюр. — Здесь двадцать тысяч.
— А вы мне нравитесь! —
— Правильно: доверяй, но проверяй! — улыбнулся Григорий Маркович, кивнув на дверь, за которой скрылся Фома.
— Мало ли что могло случиться, пока вы летели: банк лопнул, судебное постановление о закрытии счета или еще что…
— Да, все под Богом ходим…
— Может, хотите чего-нибудь выпить? — предложил Мабуту.
— Только после того, как закончим дело.
— И то верно. Вскоре вернулся Фома.
— Все в порядке, шеф, — сказал он.
— Вот и чудненько! Так как зовут вашего «приятеля»?
Григорий Маркович выложил все, что ему было известно о Волошине, и Мабуту тут же отдал необходимые распоряжения, после чего партнеры решили отметить это событие в ресторане гостиницы. Тихо и неназойливо звучала старая мелодия, ностальгически щемило сердце тем, кому за сорок. Шикарный стол свидетельствовал о расположении Мабуту к гостю. Ему чем-то пришелся по душе этот интеллигент с приличным брюшком.
Мабуту давно уже не принимал алкоголя, и Фома, сидевший еще с одним телохранителем за соседним столиком, обеспокоенно наблюдал за хозяином: не дай Бог сердце прихватит, как пару месяцев назад!
Немного поерзав на стуле, он наконец решительно встал, подошел к Мабуту и тихо проговорил:
— Шеф, может, не стоит так увлекаться, а? — Фома выразительно кивнул на бутылку французского коньяка.
Мабуту поднял на охранника глаза, казалось, вот-вот спустит на него собак, но тот, видно, хорошо знал нрав своего хозяина: устав от ненависти, Мабуту вдруг тяжело вздохнул и сверкнул золотой фиксой, растянув рот в улыбке.
— А ведь прав, шельма! — воскликнул он. — Совсем недавно меня так прихватило, что еле откачали.
— Сердце? — предположил Григорий Маркович.
— Оно, треклятое, а еще и чахотка замучала, — вдохнул Мабуту.
— Тогда перейдите на минералку, а я выпью и за себя и за вас. Так?
— Так-то оно так, но очень уж хотелось расслабиться. Ладно, последнюю — и все? — Хозяин полувопросительно взглянул на Фому.
— Ладно, будь по-вашему, шеф! — с глубоким вздохом ответил тот, сам взял бутылку и плеснул в рюмку чуть больше половины: налей он меньше, Мабуту сам бы налил полную.
— За удачу! За вашу удачу, Сергей Николаевич, — подмигнул Мабуту, чокнулся с Григорием Марковичем и лихо опрокинул коньяк в рот.
— За вас, уважаемый Мабуту! Посидев еще с полчасика, Мабуту подозвал официанта, и Фома расплатился. Мабуту тем временем предложил:
— Вы, Сергей Николаевич, можете продолжить. А я пойду к себе. Мне уже достаточно. Машина закреплена за вами круглосуточно. — Мабуту вдруг тяжело закашлялся. — Черт бы побрал эту чахотку!
— А вы еще не приняли лекарство Красавчика-Стива?