Золото и мишура
Шрифт:
— Да уж такая непорочная, что дальше некуда!
— А как насчет Дороти Паркер? Она потянет на такую роль? Может, дадим разворот на эту тему, с фотографиями?
— А почему бы и нет? Это все-таки лучшая новость, чем ураган Санта-Анна, — сказал Декс Грей. — Жанна д'Арк, о Господи!
Венди отклеилась от его стола и направилась к дверям.
— Между прочим, есть и еще некоторые новости, — сказала она. — Джил сообщил мне, что они нашли еще одно тело где-то на холмах.
Декс Грей вскинул голову.
—
— Да, опять шлюха. Горло перерезано, а вся она — как туша, побывавшая у мясника. Стиль Джека-Потрошителя. Так что, добро пожаловать в солнечный Лос-Анджелес!
Боб Крейн читал вестерн и одновременно слушал радио, когда раздался стук в дверь его меблированной комнаты в пансионе на Ван Несс-Авеню. Была душная ночь, поэтому все окна у него были нараспашку, а сам Боб сидел в одних трусах. Положив сигарету «Кэмел» в изящную пепельницу, он поднялся и пошел открывать. Боб был крепким мужчиной с иссиня-черными волосами и резкими, слегка лисьими чертами лица.
Он открыл дверь. На пороге, облаченная в халат, стояла одна из самых сексуальных блондинок, каких ему только доводилось видеть.
— Привет! — с легким придыханием сказала она, одарив его своей самой очаровательной улыбкой. — Я понимаю, что сейчас поздновато, но нельзя ли у вас одолжить немного сахара?
Крейн не мог отвести от нее глаз.
— Ну конечно же! Минуточку.
Он направился к окну, где стояла двухконфорочная плита. Взяв с полки пачку сахара, вернулся к двери.
— У меня только рафинад. Вас это устроит?
— Разумеется. Весьма любезно с вашей стороны. Завтра я вам непременно верну.
— Договорились. А вы что же, новенькая здесь?
— Угу. Снимаю комнату напротив вас через холл. Кажется, здесь премиленький пансион.
— Хороший. А вы что же, из мира кино?
— Пытаюсь как-нибудь проникнуть в него, но пока не слишком-то успешно. Чертовски трудно прорваться!
Он поднял бровь.
— Не думаю, что у вас могут возникнуть в этом сложности.
— Спасибо за комплимент, но вы не знаете, сколько девушек спят и видят себя актрисами.
— Очень даже знаю, я ведь сам кинооператор.
Улыбка Дикси сделалась еще слаще.
— О да, миссис Кендалл, хозяйка, что-то такое рассказывала про вас. Она говорила, что вы такой приятный жилец. Это она произнесла после целой лекции о том, как, почему и отчего она не любит киношников.
— Ну, вы должны понять. Еще лет десять назад по всему городу были развешаны плакаты: «Запрещается вход людям с собаками и киношникам».
— Разве это не ужасно? Можно подумать, что все, кто связан с кино, сплошные отбросы общества. Но если среди киношников и попадаются непорядочные люди, это ведь не повод, чтобы клеймить всех без разбора, ведь
— Гм… Боб. Боб Крейн.
— А я Дикси Давенпорт.
— А скажите, Дикси, зачем вам сахар?
— Я собиралась сварить кофе…
— А у меня как раз кофе готов, так что если вы…
Дикси, понизив голос, сказала:
— Мисс Кендалл говорит, что не положено заходить в комнаты других жильцов пансиона.
— Чего мисс Кендалл не узнает, то ей и не повредит.
Дикси не заставила себя долго упрашивать и впорхнула в комнату, одарив Крейна такой улыбкой, которая растопила бы и камень.
— Пожалуй, вы правы, Боб.
Дувший с холмов ветер растрепал светлые волосы девушки. Ее обнаженное тело лежало, распростертое, во рву в районе голливудских холмов. Горло ее было перерезано, а сама она была частично выпотрошена.
— Хорошенький вид, не правда ли? — спросил Клифф Паркер. Будучи теперь комиссаром полицейского управления Лос-Анджелеса, он оставался тем же простым и мужественным человеком, каким начал свою службу в полиции двадцать два года назад, каким был и тогда, когда помог Кертису Коллингвуду найти убийцу Карла Кляйна на яхте генерала Ченнинга.
Клифф и прибывшие с ним на место происшествия двое полицейских смотрели на обезображенный труп, в то время как полицейский фотограф делал снимки тела в различных ракурсах. Репортер из «Клэрион» Джил Амстер и еще шестеро журналистов ожидали в нескольких футах разрешения полиции подойти к трупу.
— Есть какие-либо соображения, кто она?
Мы обнаружили ее сумочку, — сказал детектив Брайан Филлипс. — Ее имя Труди Уайтхед, представлялась мужчинам актрисой. Такая же, словом, история, как и с теми тремя случаями. И на теле мы обнаружили ту же «визитную карточку». Причем на ней опять никаких отпечатков пальцев.
И он продемонстрировал серебряную маску.
— Эй, шеф! — крикнул со своего места Джил Амстер. — Стало быть, еще одно убийство, совершенное Фантомом?
Паркер перевел взгляд на курчавого репортера, который придумал эту кличку «Фантом Голливуда» для убийцы, который оставался до сих пор непойманным и который на каждой жертве оставлял серебряную маску в качестве своего «товарного знака».
— Похоже на то, — ответил Паркер.
— Вот это да, черт побери!
Остальные репортеры, услышав ответ, устремились к своим автомобилям, торопясь первыми донести эту новость до газет.
Ветер продолжал ерошить волосы Труди Уайтхед, которая была не настоящей, а крашеной блондинкой. Четыре года назад она приехала в Голливуд из штата Монтана, желая стать кинозвездой.