Золото острова Аскольд

Кураленя Константин

– Я успею, бодзиле, – прошептал юноша.

Он сумел сделать ещё несколько шагов. Его ноги подкосились, и окоченевшее от усталости тело медленно завалилось на спину. Побеждённый усталостью воин лежал на, широко раскинув руки. Перед прикрытыми глазами роились вязкие мошки, а отключающийся мозг выдавал обрывочные сгустки реальных и нереальных событий прошлого.

– Я не пойду по дорогам петь песню любви, если ты не вернёшься, – Сигунай смотрел на склонившееся перед ним лицо. – Я не хочу другого мужчины кроме тебя.

«Это

же Айра! – промелькнула в голове вялая мысль. – Но как она здесь оказалась? И почему она должна петь песню любви другому?».

– Ты звал, и я пришла, – звонкий голосок девушки сам ответил на незаданный вопрос.

– А кто тебе сказал, что я не вернусь? – произнёс юноша. – Вот выполню волю бодзиле Агуды и приду к твоим родителям. Моя любовь сильнее, чем смерть.

– Конечно, придёшь, если немедленно встанешь! – неожиданно выкрикнула девушка. – Вставай, Сигунай, тебя ждут!

– Конечно, встану, – бормотал воин. Но тяжёлые веки не желали подниматься, а уставшее тело прямо-таки кричало, что ему требуется отдых и просто необходимо полежать ещё немного.

Девушка размахнулась и залепила ему пощёчину. Затем вторую. Третью.

– Ты зачем это? – обиделся парень, и с трудом открыл глаза.

Айры не было. Темноту ночи разрывал свет радостно потрескивающего костра. Воин перехватил занесённую для следующего удара руку.

– Айра, прекрати!

– Совсем мозги отморозил! Я не Айра, я Табичи-охотник, – хриплый незнакомый голос окончательно привёл Сигуная в чувство.

Тренированное тело крутанулось на бок, а рука привычно цапнула по месту, где прятался нож. Поймав пустоту, рука продолжила движение, и, захватив незнакомца за пояс, дёрнула на себя.

– Пусти-и! – просипел оказавшийся под Сигунаем мужчина.

Рука человека была заломлена за спиной, и сидевший сверху юноша слегка ослабил хватку.

– Ну ты даёшь, – бурчал обиженно Табичи-охотник. – Я его от смерти спас, развёл костёр, обогрел, а он…

– Где моё оружие? – Сигунай ослабил хватку ещё больше.

– Посмотри под дерево, всё в целости и сохранности.

Убедившись, что оружие на месте, гонец отпустил охотника и прыгнул к дереву.

– Хорошо, что я спрятал твои сабли, – морщась, разминал ушибленное плечо Табичи. – Представляю, что бы ты со мной сделал спросонья.

– Извини, – коротко бросил Сигунай. – Как долго я был в беспамятстве?

– Нашёл я тебя на закате часа три назад, – услышав извинение, охотник понял, что убивать его никто не собирается и перестал причитать. – Судя по следам, пришёл ты к моим ловушкам за два часа до этого.

– Ловушкам?

– Я охочусь на косулю. Мясо на зиму заготавливаю. Тут недалеко моё зимовьё. Я вовремя пришёл, иначе бы тебя уже скушали, – доложил короткими фразами Табичи-охотник.

– Твои косули? – пристраивая за голенищем сапога нож, усмехнулся Сигунай.

– Табичи совершил

грех, он убил амбу (тигр), – не принимая шутки, нахмурился спаситель.

– Ты убил Большого? – не поверил своим ушам молодой воин. Называть хозяина тайги по имени не следовало. Неприятностей Сигунаю хватало и без тигра. Он и так опаздывал на целых пять часов.

– Пришлось, – обречённо пожал плечами охотник. – Он уже совсем хотел тебя кушать.

– А где? – тут воин недоверчиво огляделся по сторонам и увидел распластанную на снегу тигриную шкуру. Огромная усатая морда скалилась в его сторону огромными жёлтыми клыками.

– Смотри, смотри, – перехватив его взгляд, совсем по-детски обиделся недоверию Табичи.

– Дарю! – юноша вынул назад вложенный за голенище нож и протянул охотнику. – Отныне ты мой брат.

Спасти незнакомого человека от тигриных клыков – это был поступок. Не всякий отважится убить тигра без специальной подготовки и ритуальных приготовлений. Но самое главное, что для этого следует обладать недюжинной смелостью. Хозяин тайги не зря носил своё гордое имя. С ним лишний раз не связывался и косолапый мишка. Поэтому Сигунай ни капли не жалел о подарке. Жизнь стоит дороже, а оружие он себе ещё добудет.

– Ты воин, я охотник, – неуверенно протянул руку к подарку спаситель. – Можно ли так?

– Бери!

– Амбу станем кушать, силы и храбрости просить, – засуетился Табичи, отхватывая бесценным подарком большой кусок прожаренного на костре мяса.

– Скажи мне, Табичи-охотник, где я нахожусь? – уплетая жаркое, промычал юноша.

– Дак у зимовья моего, тут оно рядом… – махнул куском мяса в темноту охотник.

– Какая крепость рядом, и что ты слышал о нашем войске? – нетерпеливо перебил его Сигунай. – Зимовьё твоё мне не надо.

– Крепость ближайшая Унчжу, а войска недалеко, около дня пути.

– Проводишь?

– Как не проводить брата, – степенно ответил охотник. – Поспим и по утреннему морозцу в путь.

– Не-а, – замотал головой юноша. – В путь сейчас. Дело необычайной срочности. Я и так пять часов провалялся.

Кто не ходил по ночному лесу, тот не поймёт. Но путь по ночной тайге, это нечто во стократ худшее. Здесь нет чистых троп и полянок. Сплошные буреломы и нагромождения из поваленных деревьев встают на вашем пути.

Побратимы шли неторопко, но поспешая, стараясь разумно тратить силы. Ночь казалась бесконечной.

– Стой, – шёпотом скомандовал Табичи.

Время было смурное, предрассветное. Сигунай мгновенно замер.

– Запах, – объяснил своё поведение охотник.

Юноша напряг обоняние, но ничего не унюхал.

– Ветра нет, позже почуешь, – успокоил его проводник и добавил. – Дым.

Теперь они шли вдвойне осторожно.

– Костёр, – наконец-то ноздри Сигуная уловили терпкий запах дыма. – Кто бы это мог быть?