Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Шрифт:
— Так, не отвлекаемся, — первым опомнился препод.
— Что на этот раз? — озвучил всеобщий интерес Лёха шёпотом.
— Декану звонили, откуда следует. Теперь я официально занимаюсь темой золота Колчака.
— Что он об этом думает?
— Руки трясутся, лысина потеет.
— Понятно.
— Лёх. Меня беспокоит твоя судьба.
— А меня твоя.
— Ну и зря. Мне вон наперебой предлагают варианты жилья и не только. А вот тебе не прилетело бы за компанию.
— Уржаться можно. На крючке сидишь ты, а прилетит мне.
— Я им нужен живой и невредимый, в отличие от тебя. Кто поручится, что
Вот с этого мы и начнём с майором, прежде чем о чём-то договариваться. Безопасность моя и моих близких. Кстати, у меня на Перевозе две семьи, равно дорогие моему сердцу. А Боцман по-прежнему базируется в тайге слишком близко от них.
Когда после пар меня у крыльца вновь встретил вчерашний лейтенант на чёрной волге, я понял, что моей нормальной жизни пришёл конец.
— Куда мы сегодня? — спросил я, помахав на прощание Лёхе.
Бедолага, одному в архиве пылиться. А если подумать, то кто ещё из нас бедолага. Скоро и меня в архив ушлют, и попробуй не откопать что-то полезное.
— В управление, — то ли ответил мне, то ли скомандовал водителю мой сопровождающий.
Всё-таки капец какие они все серьёзные. Их этому специально учат? Или отбирают подходящих бирюков и мизантропов? Интересно, где на комитетчиков учатся?
На входе в легендарное здание с нас стребовали документы, так что паспорт был взят не зря. Подмывало сказать, мол, простите, забыл, и посмотреть на реакцию. Пропустили бы или отправили восвояси? Хотя, скорее всего меня бы аккуратно развернули за шкирняк и прокатили до общаги и обратно. Поэтому я послушно выложил паспорт, получил свой временный пропуск и проник в святая святых спецслужб нашего города. Не то чтобы побывать на Литвинова было моей мечтой, но в подобных овеянных легендами местах ожидаешь встретить лично товарища Дзержинского или какого-нибудь Берию местного разлива. А ведь здесь, по слухам, в тридцатые годы работала та самая тройка НКВД, и якобы в подвале приговоры приводили в исполнение. Отсюда и трупы в Пивовариху вывозили. Я довольно скептически относился к подобным сведениям. Какая была надобность стрелять политических в центре города, чтобы потом возить останки за тридевять земель?
Так или иначе, мы пришли в старомодно обставленный кабинет, с зарешеченными окнами, огромной подробной картой города, деревянной некрашеной табуреткой посередине и лампой на столе. Спасибо, сесть предложили не на табурет, а на кожаный диван у стены. Значит, пока пряники не кончились.
— Здравствуйте, Александр, — кивнул мне хозяин кабинета. — Как настроение?
— Средней паршивости.
— Вот как? Что-то случилось?
— Кроме вас, ничего. Пока ничего. Хотелось бы быть уверенным, что с дорогими мне людьми ничего не произойдёт по моей вине. Что вы думаете предпринять на эту тему? — в лоб спросил я.
— Вот такой наш юный друг Александр Шведов, — приглашающим жестом указал майор на меня.
Из-за стеллажа с делами, за которым оказалась глубокая ниша, вышел полуседой грузный мужчина.
— Любопытный экземпляр, — вперился в меня немигающий взгляд. — Давайте знакомиться. Генерал-майор Крохаль.
— Саша, можно Саня.
— Уважь старика, покажи, на что способен. Я старый скептик, пока своими глазами не увижу, не поверю.
— Товарищ генерал-майор…
—
— Есть, — кивнул я.
— Ну?
— Золото в сейфе за портретом, — кивнул я на лик вождя. — В смежном помещении тоже немало: в двух несгораемых шкафах. И под половицей немного ювелирки.
— Под половицей? — сделал стойку майор.
— Ну или под ковром, какое там напольное покрытие.
— Ай да парень! — рассмеялся генерал.
— Теперь мы можем поговорить о деле? — напомнил я.
— Одну минутку. Пойдём в соседний кабинет, покажешь тайник, и поговорим.
Генерал снял трубку с телефона, вызвал дежурного, и мы отправились вскрывать соседнее помещение. Если я правильно понял, это было некое хранилище изъятого добра или вещдоков, фиг их знает, как оно тут называется.
На вопрос: «Где?», — я отыскал сияющее место на полу и постучал по нему носком ботинка.
— Вскрывай, — приказал дежурному генерал.
Тот опустился на корточки и начал простукивать старый прошарканный паркет.
— Ничего, — поднял он голову.
— Тебе показали, где. Вскрывай, это приказ.
Видя, что младлей никак не может подцепить край дощечки, я оглянулся, сцапал с ближайшей полки нож и подколупнул им уголок. Дощечка сразу поддалась и легко вынулась. Снизу к ней была приклеена довольно толстая деревянная плашка — гасить звук.Дежурный запустил руку в проём, а я отодвинулся подальше. Заодно вернул нож на место.
— Больше так не делайте. На ноже могли быть уникальные отпечатки пальцев, — попенял мне майор.
— Я их стёр?
— Вам повезло, их там не было, но на будущее учтите.
— Учту, — обещал я, но меня уже никто не слушал.
Дежурный извлёк из дыры маленький мешочек, в котором позвякивало. Я ж говорил, ювелирка. Обычная советская ювелирка. Всей ценности, что золото.
— Александр, — торжественно пожал мне руку генерал. — Уважаю. Вот это результативность, всем бы так. Опечатать помещение, ключ мне. Запасной есть? Тоже мне. Товарищ Сафронов, кто у нас имеет доступ в это помещение, нужен список. Дыбов, кто будет обращаться за ключом, записывать. Идёмте.
— Давайте, юноша о вас, — наконец соизволили вернуться к моим печалям товарищи начальники. — О чём это вы толковали? Что за опасность? Вам угрожали?
— Нет. Но Боцмана упустили, как мне известно. И он снова будет искать рычаги воздействия на меня. А у меня на родине семья. И близкий человек, которому я обязан жизнью.
— Вот для этого вам необходимо до мельчайших подробностей вспомнить всё, о чём вы говорили с Боцманом. Слабые стороны есть не только у вас. У него наверняка тоже есть.
— Я конечно расскажу, но мне нужны гарантии, что близкие мне люди не пострадают.
— Чего вы хотите?
— Охрану до тех пор, пока не поймают Боцмана. Как вы вообще умудрились его упустить?
— Он симулировал сердечный приступ и сбежал из скорой, пока его везли в город. Вы не переживайте так, все дороги перекрыты, объявлен всесоюзный розыск. Ориентировка передана постовым, участковым, расклеена на всех стендах в городе и районе.
— Будто раньше он не был в розыске.
— Раньше у нас не было его подельников. Теперь есть. Дают признательные показания. Наметилась интересная ниточка.