Золото вайхов
Шрифт:
Я кивнул – отлично, лучше и не придумаешь. И следующий мой вопрос не застал его врасплох:
– Скажите, какова численность прислуги при замке сейчас и сколько ее вообще должно быть? Я имею в виду и слуг, и остальных работников, исполняющих те или иные обязанности.
Как оказалось, число их сейчас составляет около пятнадцати человек – больше, чем до перехода имения в мою собственность. Оно и понятно, до этого замок пребывал чуть ли не в режиме консервации. Теперь же, к моему возвращению, Герент увеличил количество прислуги, не ожидая на этот счет особых распоряжений.
Еще два работника по хозяйству, прачка нужна и так далее и тому подобное. Этим количеством и будем пока обходиться.
Я осторожно попросил управляющего придумать что-нибудь для Камиллы. Мне нужна веселая, полная сил подружка – не насиловать же вечерами уставшую девушку, не имеющую возможности отказать в ласке своему господину. При этом я поглядывал на Анри, опасаясь его шуточек на этот счет. Но он весьма увлеченно рассматривал толстый фолиант, посвященный то ли псовой, то ли соколиной охоте, и не отпустил ни одного комментария.
Герент же, ни на секунду не задумываясь, предложил поставить Камиллу постельничьей, после чего я с подозрением посмотрел уже на него, но, как оказалось, зря. Это что-то вроде кастелянши, понял я из его объяснений. Вот и отлично – и не уработается, и название символичное. Жена Герента, Гелана, будет только рада избавиться от добровольно взваленной на себя обязанности, а после обеда он съездит в Кривичи и привезет новую служанку, женщину хорошую и нескандального характера, что немаловажно. Вот вместе и поедем – навещу нашего доктора, судя по всему человека интересного.
Через пару-тройку дней неплохо бы отправить обоз на столичный рынок, чтобы продать некоторые излишки сельхозпродукции, добавил управляющий и посмотрел на меня.
Да ради бога, Герент, не буду я совать нос в вопросы, в которых практически ничего не смыслю. Вы управляющий, вам и карты в руки. И Коллайну неплохо бы прокатиться до столицы, чтобы узнать последние новости и забрать почту. Анри мгновенно согласился, решив заодно устроить и свои личные дела.
Когда управляющий ушел, я осторожно поинтересовался у Коллайна состоянием здоровья. Тот недоуменно ответил, что все в абсолютном порядке, и в свою очередь спросил у меня: откуда, мол, такая забота? Ну как же, ведь я не услышал никаких комментариев по поводу моей маленькой просьбы относительно Камиллы. На лице Коллайна отразилось еще большее недоумение:
– Артуа, я еще относительно молод, но даже за свою не столь длинную жизнь я видел столько самодурства благородных дворян, которые устраивали из своих владений настоящие вертепы, что твое скромное желание просто теряется на их фоне. Представляешь, некоторые даже вводили право первой ночи, как будто на дворе не просвещенный тридцатый век, а дикий двадцать пятый или вовсе двадцать второй, ссылаясь на то, что законодательно это право еще в силе.
Даже если бы ты потребовал от управляющего менять служанок каждую неделю или каждый день, то и в этом случае мне нечем было бы тебя упрекнуть – это твои земли, твои люди, твои правила.
Нет, жениться на ней точно не собираюсь, и дело даже не в том, что Камилла простолюдинка, – в конце концов, я и сам не могу похвастать своей длинной родословной… Конечно, мне с ней очень хорошо в постели. Но у меня и раньше было достаточно много женщин, и не помню, чтобы с кем-то из них мне было плохо, так что же – на всех жениться?
Да уж, если судить по календарю, задерживается здесь развитие цивилизации…
Хотя с другой стороны, непонятно, с какого момента они свои века отсчитывают. Если бы мы пользовались календарем майя, то на дворе у нас вообще был бы пятидесятый век.
Я слышал, что во многих странах здесь до сих пор существует рабовладение, притом что технически мир находится на уровне семнадцатого – как минимум шестнадцатого века Земли.
Оба селения – и Кривичи, и Малые Луки – входили в собственность владельца имения Стенборо, как и жители, в них проживающие. Естественно, продавать людей было нельзя ни оптом, ни в розницу, и можно даже получить относительную свободу, как, например, Шлон, отслуживший в егерях положенное число лет, или принимая участие в акциях государства по заселению пустующих земель. Но и в этом случае не все так просто.
Казалось бы, пришел на новую землю, строй себе жилище, паши и размножайся. Но стоило образоваться селению, как оно тут же находило себе собственника – либо в лице государства, либо одного из представителей знати. В городах проще, но и там далеко не демократия.
Можно еще и выкупить себя, заплатив местному владетелю. А дальше что? Все земли, кроме незаселенных окраин, имеют хозяина. Остается только в город перебираться, но и там тоже очень непросто определиться, где жить и на что жить.
Так это все выглядит в общих чертах, а в частностях я и сам еще толком не разобрался.
Доктор Фройн Цаннер оказался человеком среднего роста в возрасте слегка за сорок, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Встретил он нас с Прошкой чуть настороженно, что и понятно – явился хозяин, кто его знает, чего от него ждать.
Следом за нами вошла женщина, держа за руку мальчонку лет восьми, беспрестанно тершего красный, распухший глаз. Доктор провел обоих в одну из трех комнат дома, служившую ему кабинетом.
Кроме того, здесь были спальня и гостиная. Кухня, по местному обычаю, связанному с теплым климатом, находилась на небольшом подворье. На дворе имелся еще и навес от дождя, заменяющий конюшню. Под ним стояла повозка о двух колесах со складным верхом, здорово напоминающая пролетку из моего мира. Необходимая вещь, ведь Цаннеру приходится обслуживать оба селения.
В самом доме остро чувствовалось отсутствие женской руки. В доме холостяков царит, как правило, либо неуютный бардак, либо неуютная стерильность. Только женщина способна парочкой занавесок и несколькими безделушками создать тот уют, после которого жилище сказочным образом превращается в место, куда хочется вернуться.