Золото влюбленных
Шрифт:
Илейн тихо засмеялась, и Рен снова подумал, что безгранично влюблен в этот голос. Но ведь он любил в ней абсолютно все: от изгиба шеи до ямочек под коленями и стройных лодыжек.
Он расстегнул ее корсет, стащил платье и пышную нижнюю юбку, обнажив бедра, потом слегка подтолкнул ее, и она переступила через ненужную теперь одежду. Илейн осталась в прозрачных трусиках, изящной кружевной сорочке и молочно-белых чулках.
Эта картина окончательно разожгла огонь в его крови.
— Думаю, пора твоему мужу исследовать свою собственность.
Он поднес ее пальцы к губам, не сводя при этом глаз со все
— Кажется, ты уже достаточно помучил меня, мой супруг, — задыхаясь, сказала она. — Ты ведь не собираешься отвергать меня и дальше?
— Ночь только еще началась, моя жена, — ответил Рен, подхватывая игру. — Позволь мне насладиться тобою.
Илейн проглотила слюну, сгорая от желания отвечать на все его ласки, чувствовать на своих губах его губы, наслаждаться его горячим языком.
Он ласкал ее дерзко, кружа по ней так, будто она была одной из красивейших племенных кобыл, и она вспомнила историю, рассказанную им на ранчо, об одной веселой лошадке, которой ему хватит на всю жизнь.
Он уже совсем приблизился, покусывая мочку уха, — его язык был влажным и горячим.
Он погладил ее колено, потом бедро и добрался до ягодиц, округлившихся под легкой тканью трусиков. Илейн застонала и рванулась к нему.
Рен только покачал головой, наслаждаясь короткими мгновениями власти над ней. Теперь она вся принадлежала ему. Ему, и только ему. Он будет всю жизнь защищать ее, бесконечно любить и делить с ней все безумие страсти.
Один за другим он отстегнул ее чулки и снял их с точеных ножек. Игра становилась опасной, но он был намерен продолжать до тех пор, пока его тело будет способно выносить эту сладкую пытку. И хотя он испытывал уже почти боль, он знал, что наслаждение в конце этой пытки будет стоить того.
Расстегивая ее сорочку, Рен заметил, что лицо Илейн пылало, а глаза были почти закрыты. Он отбросил белье и прижался ртом к твердой вершине соска. Илейн задрожала и начала так биться в его руках, что это чуть не привело к финишу.
— Рен, пожалуйста, — уже взмолилась она, и ее охрипший от желания голос укрепил его решимость.
— Уже скоро, милая леди. Скоро игра окончится. И в ней мы оба будем победителями.
Он просунул руки под пояс хлопчатобумажных трусиков и ощутил шелковистость волосков, прикрывавших ее трепещущую плоть.
Илейн застонала и прогнулась. Опытные руки медленно двигались между ее бедер, поглаживая и возбуждая, а потом пальцы скользнули внутрь и обнаружили влажную готовую плоть. Спуская со стройных ног последнюю деталь одежды, он стал ласкать ее сокровенную расщелину до тех пор, пока Илейн не начала корчиться под его рукой.
С последним долгим поцелуем он опустился перед ней, сжал руками ягодицы, заставляя оставаться неподвижной.
— Рен? — неуверенно прошептала она.
— Позволь любить тебя, Илейн.
Его язык коснулся
— О Боже, Рен! — прошептала она и вцепилась в его волосы. Его рот следовал за языком, и прежде чем Илейн смогла запротестовать, она уже стонала и извивалась, умоляя о большем до тех пор, пока не почувствовала первые пульсирующие взрывы и не потеряла ощущения времени и пространства.
Рен поднялся на ноги раньше, чем закончились эти восхитительные извержения. Илейн все еще дрожала, когда он поднимал ее на руки, шел по комнате и укладывал на кровать под балдахином. Он отпустил ее только на несколько секунд, чтоб раздеться, потом вернулся и накрыл своим телом. Слегка прикусив нежный изгиб ее шеи, он стал страстно его целовать, влажным языком возобновляя в ней желание. И через несколько секунд оно вспыхнуло, угрожая пожаром им обоим.
Сгорая от страсти, Илейн потянулась к Рену, стремясь найти его горячий жезл. Рен снова поцеловал Илейн, сначала нежно и ласкающе, потом — требовательно и пылко. Она ощутила, как напряглось его тело, и поняла, что игра окончена. Больше он не был ее повелителем, больше он не владел собой. Теперь игру вела она.
Сначала она медленно поцеловала его, надеясь вызвать в нем ту же лихорадку, что испытала сама под его поцелуями. Она почувствовала, как умелые мужские руки ласкают ее бедра, и положила ладони ему на грудь, покусывая дразнящими движениями мочку уха и плечо. Опуская руку все ниже, Илейн ощутила подрагивающие сильные мышцы. Наконец ее пальцы коснулись огромного пульсирующего ствола. Рен глухо застонал. Она упивалась этими низкими нетерпеливыми стонами. Прикусив его сосок, она осторожно потянула вверх, наслаждаясь своей властью над этим сильным мужчиной. Обвив его ноги своими, она почувствовала легкое покалывание волосков, покрывавших его бедра.
Когда она вновь поцеловала его мягкими распухшими губами, его горячий жаждущий язык сплелся с ее языком. Она задрожала и потеряла контроль над собой. Слова любви рвались с ее губ, когда она просила, умоляла его овладеть ею. Он стал ее миром. Ее любовью. Ее жизнью.
Пламя страсти сжигало ее душу. Ей было необходимо принадлежать ему. Она не могла больше играть.
Рен устроился над ней, прижимая к матрасу, управляя ее телом так, как он делал это всегда. Он знал все ее сокровенные места, знал, когда и как она испытывает большее наслаждение.
Дрожащими пальцами Илейн ввела его напрягшийся ствол в кратер своего пылающего вулкана. Она стремилась ощутить, как сливаются их тела, как он до конца заполняет ее собой.
Рен погрузил в нее свой большой жезл и начал сильные удары, сначала размеренные и контролируемые, но вскоре ставшие безрассудными. Он врывался в нее с каждым разом все глубже и глубже. Она стремилась навстречу каждому его удару.
Он был ее мужем. Он был ее любовью.
С каждым рывком Илейн испытывала ошеломляющие ее волны наслаждения. Они обещали новое, неизведанное по силе удовольствие. Она царапала ему спину, бесконечно повторяя его имя. Он приподнял ее ягодицы, вонзаясь глубже и глубже. Ее охватило жгучее, невыносимое желание: она плавилась, таяла, растворялась в серебристом пламени завершения.