Золото
Шрифт:
– Кто вы? – спрашиваю я, пристально на него глядя.
– Леди Аурен, меня зовут Вик.
Я смотрю на Ненет, но и она смотрит на него, как на хорошего знакомого. Вот только в ее взгляде читается легкое волнение.
– Вик! Не знала, что ты вернулся в Гейзел!
– Просто проезжал мимо. Оказался здесь по чистой случайности, – подойдя ближе, говорит он.
Вик останавливается и кладет перо в корзинку у моих ног. Когда выпрямляется во весь рост, то оказывается так близко, что я вижу пару едва заметных шрамов у него на лбу. Посередине гладкие
Он окидывает меня взором, словно исследует всю мою подноготную. Я хочу отойти назад, оказаться на расстоянии от него, но заставляю себя стоять на месте.
– Вы и правда она, – выдыхает он, словно разговаривает сам с собой. – Вы Аурен Терли.
– Так мне сказали.
Он смотрит на меня карими глазами.
– Вы не знали?
– Что я Терли? – Я перевожу взгляд на Ненет. – Узнала совсем недавно.
– Разве такое возможно? – В выражении его лица и голосе сквозит подозрение. Словно он не совсем мне верит. – Как вы могли не знать, кто вы такая?
От раздражения я резко выпрямляюсь.
– Долго рассказывать.
– А я бы хотел послушать.
Мне становится не по себе от его настойчивости.
– Простите, но я вас не знаю.
– Ну а я вас знаю, леди Аурен, – говорит он и показывает рукой на безучастных наблюдателей, которые молча меня обступили. – Мы все вас знаем.
– Вы знаете обо мне. Это другое.
Мы смотрим друг на друга, и между нами ощущается какая-то неловкая напряженность, которую я не совсем понимаю. Я не так давно знакома с Ненет, но довольно быстро поняла, что ей я доверяю. А еще Эстелии и Турсилу. Но этот фейри вызывает у меня опасения. Чувствуется в нем честолюбие и надменность, которые мне хочется выкорчевать. Толпа смотрит на нас с волнением, потрескивающим, как сухая трава под сапогами.
К счастью, он меняет гнев на милость, выдохнув и развеяв напряжение.
– Вы правы, – говорит он, скинув с себя эту надменность, как уверенные руки разглаживают складки на одеяле. – Прошу прощения. Я не хотел произвести плохое впечатление. Я просто поражен известиями, что Льяри Ульвере вернулась. И хотя до меня доходили слухи, в действительности я не ожидал увидеть вас живой и стоящей на этом поле. Это… немыслимо.
Он смотрит на меня, а я тоже не свожу с него глаз. Он пытается слиться с толпой, казаться таким же, как остальные, но мне чуется, что он отнюдь не фермер.
– Кто вы на самом деле? – спрашиваю я. – Вы тоже живете в Гейзеле?
Вик сомневается, но все же поднимает руку и показывает маленькое золотое кольцо на указательном пальце с выгравированным на металле изображением птицы.
– Знаете, что это?
Я качаю головой.
– Некоторые лоялисты втайне пытаются подорвать положение наших нынешних правителей. Нас называют Вульмин Дируния – птица рассвета. Это символ Терли. А теперь, похоже, и ваш.
– Вульмин Дируния. Выходит, вы мятежники?
– Лоялисты, – повторяет он и показывает на собравшуюся вокруг нас толпу. – Вульмин помогает остальным сторонникам
– А вы? Один из лидеров Вульмина?
– Он – их лидер, – говорит мне Ненет.
– Понимаю.
– В этом я сомневаюсь, – возражает он. – Ваше возвращение – знак.
От замешательства и недоумения я хмурюсь.
– Знак для чего?
– Для того, чтобы мы вышли из тени и восстали. Вульмину – сторонникам Терли – пора вернуть Эннвин и исправить то зло, что учинили Кэррики. И нам удастся это сделать с вашей помощью, леди Аурен. Вы…
– Нет.
Он прерывает свою речь, но тут же заводит ее снова с более резкими нотами.
– Что вы хотите этим сказать? Вы даже не собираетесь дослушать то, что я должен сказать?
Я начинаю злиться. Этот мужчина едва успел со мной поговорить, а уже пытается мною воспользоваться.
Как же изнурительно быть золотой.
– Я выслушала вас, – отвечаю ему. – Но меня это не интересует.
На мгновение он переводит взгляд на толпу, словно не хочет, чтобы они это слышали, и говорит тише:
– Вы именно то, что нам нужно, чтобы пустить дело в ход – наконец-то выступить открыто и потребовать изменений. Если вас увидят другие, у всех появится причина принять реальные меры, а именно это и нужно сейчас Эннвину. Вы – Льяри Ульвере, наша пропавшая золотая девочка, и вы вернулись домой. Если вы станете нашим символом, мы побудим примкнуть к нам тысячи людей.
Побудим тысячи людей?
– Я только что вернулась, – говорю я ему, не веря своим ушам. – Только теперь узнала, кто я и кто мои родные. Свои познания о политике Эннвина я почерпнула от других. Я не в состоянии ничего предпринять. Я слишком мало знаю.
– Так позвольте вас обучить. – В выражении его лица и голосе сквозит горячность. – Пойдемте с нами. Примкните к нам. Станьте лицом нашего правого дела, чтобы мы наконец восстали против монархов. В столице королевства назревают проблемы. Солдат призывают на службу, собирается армия – это не сулит ничего хорошего для Эннвина. Мы должны встретиться с ними лицом к лицу, чтобы добиться перемен. Нам нужно, чтобы это произошло.
По-моему, довольно дерзко просить о таком, когда я пробыла в Эннвине всего ничего.
Я оглядываю его, всматриваюсь в непримиримый блеск в глазах, смотрю на руки, сжатые в кулаки, на то, как он настойчиво глядит на меня. Я с пониманием отношусь к тому, о чем говорит он и остальные, но они хотя бы не вынуждают меня чувствовать, будто я им чем-то обязана. А этот фейри ведет себя так, словно цель одного моего существования и появления – помощь его бравому делу.
– Повторюсь: я вас не знаю. Я с уважением отношусь к вашему трудному положению, но я не то лицо, которым можно воспользоваться, – говорю я ему. – Я не символ, я – личность. Меня не было здесь много лет, и мне нужно сориентироваться и понять, как поступить, а не выполнять чужие приказы, только потому что вы так сказали.