Золотое дно(изд.1952)
Шрифт:
— Вот и чудесно! — Синицкий ловко спрыгнул с настила и уселся на борту. — А я уже хотел лодку вызывать.
Прежде всего он показал ребятам свой магнитофон. Надо же отплатить им за любезность!
Все по очереди поговорили в аппарат, и каждый из них услышал свой голос. Игрушка им очень понравилась. Маленький Али, радиолюбитель, уже выпросил у Синицкого схему прибора. Он обязательно такой сделает!
— Но довольно, пора уже ехать, — сказал Степунов. — Гость торопится.
Оглушительный треск, словно пулеметная очередь, рассыпался над водой. «Кутум» резким броском вырвался вперед,
Синицкий зажал уши и надвинул шляпу на самый лоб.
Мотор, который переделали ребята, выбросив глушитель и все, что можно было убрать, для того чтобы получить максимальную мощность, угрожающе ревел. Разговаривать было невозможно, а Синицкому очень хотелось поподробнее узнать о разных делах бригады молодых рационализаторов. Об этом ему скромно намекнули ребята. Все они работали в экспериментальном цехе, где строились модели и опытные конструкции.
Молодые специалисты из ремесленников ежедневно наблюдали за бурной творческой жизнью института. Все изобретения и усовершенствования проходили через экспериментальный цех, поэтому не случайно, что именно в нем и возникла группа рационализаторов из молодых рабочих. Все, кто работал в институте, искренне любили свое дело. Буквально все — от юного слесаря до директора. И все они по-своему были изобретателями. Каждый вносил в свой труд что-нибудь новое.
В экспериментальном цехе ребята занимались разными делами: кто был слесарем, кто токарем, монтажником, намотчиком… За последнее время все они вместе работали над приборами автоматики. Как-то совсем незаметно эти ребята сдружились в тесный и, по мнению Мариам, очень способный коллектив. Они решили на практике проверить интересующие их вопросы форсированного режима моторов. В цехе об этом много говорили и спорили. Ребята не могли оставаться безучастными к столь «животрепещущей проблеме». Так родилась плавучая лаборатория «Кутум», где пока испытывался реконструированный мотоциклетный мотор.
У Рагима Мехтиева, главного зачинщика и вдохновителя всей этой затеи, была тайная мысль использовать этот мотор для маленького глиссера. А глиссер, в свою очередь, ему был нужен для того, чтобы быстрее добираться до самой далекой морской буровой. В исследовательской работе института, как казалось Рагиму, это было очень важно.
Ничего этого не знал московский изобретатель Синицкий, а то бы у него нашлись общие темы для разговора со своими «коллегами».
Действительно «на восьмой скорости» мчался «Кутум» к берегу! Кожух мотора для охлаждения поливали водой. Рагим уже торжествовал. Но в каких испытаниях не бывает неудач? Так произошло и на этот раз…
Солнце незаметно скатилось за горизонт. Над морем стемнело. Тень лодки бесшумно скользила по воде. Куда исчез торжествующий рев ее мотора?
Синицкий и старший из ребят, Рагим, торопливо гребли к берегу. У каждого из них было по одному веслу.
Опустив весло, Синицкий вытер вспотевший лоб.
— Еще далеко? — спросил он, переводя дыхание.
Рагим смущенно молчал, всей тяжестью своего тела налегая на весло.
Степунов сосредоточенно копался в моторе. Незадачливый моторист весь измазался маслом. Черные масляные
Али обнял мачту и, наклонившись над своим приемопередатчиком, уже охрипшим голосом, монотонно бубнил в микрофон:
— «Окунь», «Окунь»… Я «Рак», я «Рак»… Как меня слышишь? Даю счет… Раз, два, три, четыре…
А где же «Окунь»? Кого вызывает «Рак»?
На том месте, откуда еще днем отплывал «Кутум», свернувшись в комочек, лежал на песке мальчуган лет двенадцати. Он прижимал микрофон ко рту и жалобно пищал:
— Довольно, Али!.. Хорошо слышно. Ты же просил меня только полчасика поговорить. Мне домой пора! Мама заругается…
На берегу дрожала тонкая тростинка антенны маленькой радиостанции, точно так же как и ее «оператор» дрожал от холода и страха…
— Рагим, — сдвинув на щеки наушники, обратился радист к своему товарищу, — он опять просится к маме. Отпустить, что ли? Потом испытаем на дальность.
— Катер с левого борта! — закричал Степунов.
Синицкий обернулся.
К ним приближались огоньки катера. Послышался свисток.
— Свет под водой! — отчаянно крикнул Али.
Недалеко от лодки появилось красноватое пятно. Постепенно оно расцветало, как огненно-красный мак, все ярче и ярче…
Вдруг на «Кутуме» заработал мотор. Его треск, напоминавший пулеметную стрельбу, заглушил торжествующие крики ребят.
Лодка, словно выпущенная из лука стрела, неслась прямо на свет.
— Стой! — закричал Синицкий, тормозя веслом.
Но было поздно! Из-под воды вынырнул горящий факел, и что-то огромное, белое, с гладкими, блестящими боками скользнуло по корме лодки.
Лодка приподнялась и перевернулась. Взметнулся над водой вращающийся винт.
Свет мгновенно погас.
Глава шестая
ПРАЗДНИК В ИНСТИТУТЕ
Саида ходила по квартире, открывая то один, то другой шкаф, рассматривала свои платья, которые после долгого отсутствия казались ей уже чужими, примеряла туфли, снова откладывала их, затем, вспомнив о неполадках в аппаратах, доставала тетради, перечитывала последние записи об испытаниях. Злилась на себя и на капризы приборов, думала о встрече с Ибрагимом и мучительно, до слез, до боли, искала выхода. Что же делать? Неужели он ее так и не поймет? «Будь что будет!» наконец решила она, подошла к кабинету мужа и прислушалась. Тишина. Осторожно приоткрыла дверь.
Гасанов стоял у зеркала и, смотря в окно, развязывал галстук.
Саида остановилась возле стола.
— Ты слыхала, у меня забирают всех опытных мастеров для ваших работ? — с подчеркнутым равнодушием проговорил Ибрагим.
— Да. Они тебе не нужны.
— Что ты говоришь, Саида? — удивился он и резко повернулся к ней. — Как не нужны? Кто же будет бурить на стометровом основании?
— Никто. Только автоматы. Я же тебя просила поддержать мой проект.