Золотое кольцо России глазами историка

Тростин Евгений

История самого Григорьевского монастыря нам известна лишь по косвенным источникам. Исследователи полагают, что монастырские документы погибли в пожаре вместе с архивом Ростовского архиерейского дома в 1608 году во время захвата Ростова «литовскими людьми». По сведениям русского историка Василия Татищева, при князе Константине в ростовской библиотеке хранилось до тысячи томов на одном только греческом языке. Это мнение косвенно подтверждается тем, что при сыне Константина Василии в Ростове с

греческого на русский было переведено житие Нифонта Кипрского. Ростов был важным летописным центром, например, здесь был создан вариант Владимирского летописного свода, сохранившийся в составе Лаврентьевской летописи 1377 года.

Именно в Ростовский Григорьевский монастырь в середине XIV века пришёл из Великого Устюга будущий просветитель Перми, сын Устюгского соборного священника. Здесь он постригся в монахи с именем Стефан и здесь он получил, как бы мы сказали сейчас, высшее образование. В Ростове Стефан в совершенстве овладел греческим языком, так что он не только мог читать Библию в греческом оригинале, но и переводить на пермский язык (который он тоже выучил в совершенстве) греческие богослужебные книги. Он стал просветителем, крестителем Пермского края. Выпускником Григорьевского затвора был и преподобный Епифаний Премудрый, выдающийся русский церковный писатель, автор Жития Преподобного Сергия Радонежского и Слова о житии и учении Стефана Пермского.

На примере этих выпускников мы можем оценивать уровень древнерусского Ростовского университета как очень высокий, в том числе и по сравнению с современными российскими университетами.

Колокольные камертоны

В день погребения протоиерея Аристарха Израилева звонили все колокола Ростова и Ярославля. Это было не только данью великого почтения к священнику, но и музыкальным рассказом о том, как благодаря его усердным трудам и любви сохранилась древняя традиция колокольного звона в Ростове Великом.

Занимаясь исследованием духовной музыки древнего Ростова, отец Аристарх изучал церковные архивы и археологические памятники. Он опубликовал множество научных трудов, среди которых – классическая книга «Ростовские колокола и звоны». Именно колокола и звоны были его любовью и главным предметом изучения.

Ростовские звонари

Аристарх Израилев родился в 1817 году в селе Петровское Романо-Борисоглебского уезда в семье дьякона. К труду его приучили с детства – он был хорошим столяром и слесарем. Его мастерская стала исследовательской

лабораторией, а акустические опыты по определению колебаний звучащего тела – началом работы над созданием камертонов для настройки колоколов. Камертоны он делал из стали, сам подпиливал их ветви, добиваясь нужного тона, сам вытачивал деревянные ручки, мастерил резонансные ящики. Отец Аристарх изготовил несколько коллекций камертонов, многие из которых с большим успехом демонстрировались на международных выставках в Москве, Вене, Париже, Филадельфии, завоевали дипломы и медали. Не меньший интерес вызвал и изобретённый им акустический способ изготовления камертонов, который мастер до времени держал в секрете.

К сожалению, архив отца Аристарха утрачен. Среди немногих уцелевших документов интересны две фотографии из журнала, на которых Аристарх Израилев запечатлён рядом с Ференцем Листом, а также фрагмент письменного отзыва венгерского композитора о мастере.

Главным делом рук отца Аристарха стало создание 13 камертонов всех колоколов ростовской звонницы. Их можно увидеть в Государственном музее «Ростовский кремль». Каждый камертон в точности воспроизводит звук соответствующего колокола, благодаря чему, в случае гибели колокола, можно сделать новый с таким же звучанием.

Ноты старинных звонов пропали в начале XIX века, и звонари полагались только на слух. Аристарх Израилев переложил на ноты все ростовские звоны – ионийский, георгиевский, акимовский, а также сочинил новый, «ионафановский», звон – в память 50-летия служения архиепископа Ярославского и Ростовского Ионафана.

Великий знаток колокольного дела умер в самом начале ХХ века, в 1901-м году. Все звонницы на Руси оплакивали его.

Возрождение ростовских звонов

Уши, плечи, язык, сковорода, юбка, пояс… Необычное сочетание слов для описания одного предмета. Однако церковному звонарю сразу станет ясно: речь идёт о колоколе. На Руси издревле колокола очеловечивали – давали имена, хвалили за хорошие вести, а за «провинность» могли высечь, вырвать язык и даже отправить в ссылку.

Судьба была благосклонна к ростовским колоколам, сохранив их в годы войн и революций, разрухи и воинствующего атеизма. А как же звонари? Звонари тоже уцелели.

Ростовские колокола замолчали в 1928 году. Казалось, что лучшие в Российской империи ростовские звоны больше никто не услышит. Но в 1963-м, холодным мартовским днём, над городом снова поплыл тот самый знаменитый звон. Тогда же на киностудии имени Горького, под руководством известного музыканта и искусствоведа Николая Николаевича Померанцева, подготовили первую запись ростовских колоколов.

Конец ознакомительного фрагмента.